К этому времени уже прояснились некоторые детали - на княжество Изум наступала армия земляных воинов, поднятая чьим-то могущественным колдовством. Воины не имели ни крови, ни страха, ни души. С ними невозможно было договориться и некому было сдаваться в плен. Что творилось на завоёванных землях никто не знал, потому что никто оттуда не возвращался. От таких вестей оставшаяся часть «гуманистов» рванула на юг за всеми остальными и дворец совсем опустел.
А новый князь Изума развернул свой стяг на центральной площади, чтобы собрать ополчение и дать отпор злым силам. Это было два дня назад. За это время к нему успела присоединиться горстка, желающих героически прославиться, зелёных мальчишек и несколько, безразличных в личному будущему, пьяниц-ветеранов. Всего двадцать человек, не считая нас двоих.
На этих словах Леопольда я вспомнила о хитром колдуне, стоящим рядом со мной. Он всё-таки проник в город! Я тут же выпалила князю все свои улики против чужестранца, но, к моему удивлению, он отмахнулся от них как от пустой болтовни.
- Мне некогда разбираться с твоими глупыми выдумками, дылда. Раз он пришёл с востока, значит не враг. А в предстоящей битве нам любой волшебник на вес золота. Если бы твой отец разрешил, я бы даже тебя в ряды записал, несмотря на женский пол.
Теперь настала моя очередь поведать свои горести князю. Я рассказала о смерти отца, о разбойниках, о совершеннолетии, наследстве и потерянном топоре. Он выслушал меня серьёзно, ни разу не перебив.
- Что ж, Лорки Брок, - подвёл князь итог моим мытарствам. - У тебя есть два пути: покинуть Ос, спасая жизнь, и попытать счастья на других берегах, или доказать свою преданность этой земле и моим знамёнам. Если мы выстоим, то в качестве награды получишь пожизненный лесной надел и патент своего отца. И звание придворного лесоруба.
Я не стала раздумывать над его предложением. У меня вырвался только один вопрос:
- Мне можно выбрать оружие?
Леопольд пожал плечами и кивнул.
А я, едва сдерживаясь от внутреннего ликования, направилась к оружейной горке. Меня ждала алебарда!
Возможно, здесь стоит немного пояснить мой поступок. Не знаю, была ли я когда-нибудь обычной нормальной девочкой. Иногда во сне мне вспоминается уютное время, когда мы жили на севере и была жива мама. Я играла в куклы и пела песни. Вернее мне кажется, что я играла в куклы, пела песни и была счастлива. Это тот особый вид снов, какие хоть раз бывают у каждого. После него весь день душа чувствует нечаянную радость и восторг от детского прошлого, которое когда-то случилось в судьбе навсегда выросшего человека. Хотя скорее всего это просто добро живого тела просачивается в ночной отдых и обретает форму несуществовавшей счастливой жизни.
Но в обычное взрослое время, сколько себя помню, мне были неинтересны бездумные девичьи забавы. Меня всегда манил лес, рубка, приятное напряжение мышц и... топоры.
Несколько лет подряд единственной причиной, по которой я ходила в город с отцом были топоры. Часами я бродила по кузнечному переулку, рассматривая их, представляя каково будет держать такой в руках, быть его полновластной хозяйкой, чувствовать как он грубо вонзается в древесину. Когда в четырнадцать отец сказал, что купит мне личный топор и я смогу выбрать любой, я не спала три ночи. Я выбирала его весь день, пересмотрев и перетрогав каждое лезвие в каждой кузнице несколько раз. К вечеру мне так и не хватило решимости и нам пришлось вернуться на следующее утро, чтобы я смогла сделать окончательный выбор. Топоры были и оставались моей страстью.
И как в каждой страсти есть свой недостижимый идеал, в моих сладких мечтах был идеальный топор - алебарда. В тот день, когда я узнала, что алебарду дозволено иметь только княжеским ратникам и отставным ветеранам, я проплакала весь день, спрятавшись от отца в дровяном складе. Мне нельзя владеть алебардой! Самый величественный топор, который можно себе представить, был для меня недоступен.
И вот запретное превратилось в явь.
Я благоговейно подошла к ней и взяла за древко. Прочное, упругое, отполированное десятками рук. Провела ладонью по лезвию из приличной стали, без дурацких узоров и рун, аккуратно заточенное в двух сторон. Затем взялась обеими руками, почувствовала её удобную тяжесть, замахнулась и сделала плоский удар. Лезвие просвистело как стрела. Я ударила ещё раз, слева направо, а потом уводя энергию движения вверх, замахнулась и рубанула сверху вниз. Сладкая дрожь наслаждения могучей волной прокатилась через моё тело.
Теперь я точно знала, что значит счастье. Каково оно на ощупь и вкус. Я стала богиней. И ещё я больше не сомневалась, что забрать это двухметровое сокровище у меня смогут только из мёртвых рук. Если за право обладать ей надо сразиться с бесчисленным войском, или армией мертвецов, или чудовищами - я готова. Я с радостью заплачу такую цену.