Под моей защитой наш отряд гордо попятился обратно в город. Мы остановились, только когда вошли под арку ворот. Тут оказалось идеальное место, чтобы держать оборону. Моего размаха хватало на добрую половину ширины проезда. По правую руку от меня встал Леопольд с ветеранами. Они намертво упёрли в землю ростовые щиты, укрывшись за ними.
А слева откуда-то появился Хуан Ван. У него не было в руках ни оружия, ни магического артефакта. Он просто молитвенно сложил ладони перед собой и поджал левую ногу, упёршись стопой в колено правой. И застыл в такой нелепой позе. Чудесным образом земляные враги остановились перед ним, как перед невидимой стеной. Теперь за левый фланг я могла не переживать и мне оставалось сосредоточиться только на своей середине.
Довольно скоро удалось поймать ритм. Замах - удар, замах - удар. Замах на вдохе, удар на выдохе. Справа налево, слева направо. Удар по ногам, удар по шеям и снова в ноги. Замах - удар. Вскоре разрубленные куски стали слоями расти вверх. Набегающим землякам приходилось карабкаться по ним, чтобы приблизиться ко мне и получить алебардой в рыхлое тело.
Иногда под очередной замах успевал пролезть всего один земляк. В таких случаях я заносила алебарду над головой и обрушивала лезвие сверху, разваливая его на две продольные половинки.
Леопольд с ветеранами перестал отбиваться и берёг силы - они просто подпирали щитами нависающую гору обрубков, чтобы она не обвалилась.
А я рубила, рубила и рубила. Десятки, сотни, может быть тысячи тел. Замах - удар, замах - удар. Не было возможности их сосчитать и не было возможности остановиться. Там за стеной я ещё помнила тёмное небо начинавшейся ночи, но здесь под кирпичными сводами не было ни луны, ни звёзд. До меня вдруг дошло, что мы должны находиться в полной темноте, хотя это было не так. Тесное пространство озарялось светом. Я повертела головой в поисках факелов, но не нашла их. И тут я скорее почувствовала, чем догадалась, что единственным источником света являюсь здесь я. Точнее жёлтый плюмаж на шлеме, который вручил мне Хуан Ван. Всем телом я ощущала воздействие этого сияния. Именно оно рассеивало мрак ужаса и уныния в каждом из нас, не давая сложить руки. Получается Хуан Ван всё же не был хитрым колдуном, раз дал мне правильный магический шлем.
С новой силой я принялась рубить напирающих врагов. Но теперь всё стало немного по-другому. Я вошла в какое-то странное состояния покоя и отрешённости. От доброго уютного света, заливающего всё вокруг, происходящее казалось нереальным. Я заметила, что каждый раз вслед за летящим лезвием спешит чуть заметная волна, заставляющая содрогаться мир вокруг. Как будто водишь веслом по воде. Или как будто вместо смертельных чудищ я сейчас стою перед искусно нарисованным полотном и луплю по нему алебардой, пытаясь сорвать с креплений и посмотреть, что же находиться там за ним. Как выглядит стена, которую заслоняет этот мир? Ещё чуть-чуть и я сорву покров и узнаю правду. Ещё один удар. Ещё удар! Ещё! Ещё!
Я была совсем близка к тому, чтобы скинуть фальшивое покрывало реальности, когда почувствовала Её приближение. Острая безвозвратная тоска полоснула острым лезвием моё сердце, кровь застучала в ушах и сразу ослабли ноги. Нестерпимо захотелось остановиться, бросить всё и, свернувшись калачиком, заплакать.
Мама! Где-то здесь моя мама! Здесь! Рядом! Надо бросить алебарду, обернуться и, обхватив руками, уткнуться в родной подол. Моя мамочка здесь!
Я завертела головой, пытаясь отыскать взглядом ту, которую, не помнив, никогда не могла забыть. Мне больше ничего не хотелось. Ни держать в руках оружие, ни сражаться со злом, ни заглянуть за грань мира. Как я могла цепляться за такую ерунду?! Моя мамочка здесь!
Пальцы безразлично разжались, горячее древко выпало из рук. Моя мамочка наконец-то перелезла через грязную гору разрубленных тел, отряхнула фартук и шла ко мне. Она улыбалась. Она ничуть не изменилась за эти годы. Она протянула руки, готовясь подхватить меня, подбросить вверх и поцеловать. Она, наконец-то, нашла меня. Моя мамочка здесь!
Вся нерастраченная любовь готова была вот-вот взорваться из моей груди. Я не могла вздохнуть, не могла шагнуть ей навстречу. Не могла даже протянуть к ней руки. Лишь покорно ждала, что она найдёт меня, увидит и навсегда спасёт от этой взрослой жизни без любви и праздника. Моя мамочка здесь!
Но чем дольше я ждала, тем медленнее она приближалась. Что-то отталкивало её. Что-то мешало ей! Как будто она шла против злого ветра. Улыбка застыла на её лице, превращаясь в напряжённую гримасу. Глаза щурились от нестерпимого света.