Почему так? Потому что и ступу из семи драгоценных материалов могут разрушить злонамеренные глупцы. Благую же заслугу вступления в монашество разрушить нельзя.
Если алчешь благого Учения, то, кроме Учения Будды, другого такого учения нет. Так, если один искусный врач исцелит глаза ста слепых и вернет им зрение или если сто человек должны быть ослеплены, а некто могучий спасет их от опасности ослепления, то благие заслуги этих двух людей хотя и безмерны, но все же они не могут ни в коей мере спорить с благой заслугой разрешившего вступление в монашество или того, кто вступил в монашество. Почему так? Потому что глаза, подаренные теми двумя людьми, ограничиваются видением лишь мирских благ и радостей. К тому же природа телесных глаз есть природа, подверженная уничтожению. Если же разрешишь другому вступить в монашество или сам в монашество вступишь, то, наставляя и ведя другого, к концу калпы мира живых существ обретешь несравненный глаз мудрости. Природа же глаза мудрости такова, что он не уничтожается с концом калпы. Вместе с тем благодаря подобной благой заслуге будешь беспрепятственно наслаждаться сколь угодно неисчерпаемыми благами в мире богов и людей до тех пор, пока в конце концов сам не станешь буддой. Почему так? Потому что дхарма вступления в монашество делает бессильным сонм мар и причисляет к сонму будд. Вместе с тем она уничтожает грехи и устраняет неблагие дхармы, а благие дхармы порождает. Она очищает от грехов и скверны, порождая деяния, ведущие к накоплению несравненных благих заслуг. Поэтому Победоносный говорил: «Благая заслуга вступления в монашество выше горы Меру, глубже моря и обширнее небесного пространства».
Если кто, помешав или воспрепятствовав вступлению в монашество, не позволил такому желанию осуществиться, то он совершил тяжкое греховное деяние. В результате подобного злого деяния человек как бы уходит в темноту, где ничего не видно, и попадает в полный мрак ада кромешной тьмы. Подобно тому как все реки и ручьи стекаются в море, так и после такого злого деяния все грехи собираются на теле твоем. Подобно тому как огонь, появившийся в конце калпы, сжигает без остатка гору Меру, так и огонь ада живых существ сжигает такого грешника без остатка.
Если разрешить другому вступить в монашество или самому вступить в монашество, то благая заслуга от этого является черзвычайно великой. Вступление в монашество означает омовение всей греховной скверны чистейшей водой священных книг, полное пресечение страданий сансары и является одной из причин вхождения в нирвану. Кто стопами, веру принявшими[46], шествует по чистейшей почве религиозных нравственных запретов, отверстым глазом Дхармы различает благо и зло мира, по желанию своего сердца идет благородным восьмеричным путем, тот достигнет града нирваны. Поэтому у старого ли, у молодого ли, вступившего в монашество или другим разрешившего в монашество вступить благая заслуга за это суть величайшая из великих.
В то время Победоносный, находясь в Раджагрихе, пребывал в роще Венувана, где обитают птички календаки. Один столетний домохозяин по имени Пэльке, услыхав, сколь неисчислимы достоинства вступления в монашество, подумал, почему бы и ему не вступить в монашество Учения Будды, и сказал своей жене, своим детям и слугам:
– Я вступлю в монашество.
Поскольку тот человек был очень стар и лишь докучал всем домочадцам, которые считали его совершенно бесполезным, то последние, услышав, что он выразил желание вступить в монашество, очень обрадовались и сказали:
– Вступай скорее, наступило как раз подходящее время.
Тогда домохозяин покинул дом и пошел в рощу Венувана просить Победоносного принять его в монашество. Придя в рощу Венувана, он спросил у монахов:
– Где пребывает великомилосердный Будда Победоносный, широко творящий полезные дела для богов и людей?
Монахи ответили на это:
– Будда Победоносный ушел в другое место, чтобы творить пользу для многочисленных живых существ.
Тогда домохозяин спросил монахов: – Кто из великих учителей, окружающих Будду, самый знающий и самый мудрый?
– Достопочтенный Шарипутра, – ответили ему монахи.
И домохозяин пришел к достопочтенному Шарипутре и, отбросив посох, поприветствовал его, сказав:
– О достопочтенный, прими меня в монашество.
Достопочтенный Шарипутра окинул взглядом домохозяина и подумал: «Поскольку этот домохозяин очень стар, то он не сможет ни Учение постигать, ни практиковать транс, ни выполнять обязанности члена монашеской общины». И, подумав так, Шарипутра сказал:
– Иди-ка ты отсюда. Ты слишком стар, время твое прошло, и ты уже не годишься для монашества.
Пошел тогда домохозяин к архатам Махакашьяпе{122}, Упали{123}, Анирудхе{124} и другим и просил их принять его в монашество. Но те вопрошали:
– Обращался ли ты раньше к кому-нибудь с просьбой принять тебя в монашество?
– Я просил достопочтенного Шарипутру, – отвечал им домохозяин.
– И что же он ответил?
– Он сказал, что я слишком стар, время мое прошло, поэтому я не гожусь для монашества.
Тогда монахи сказали:
– Поскольку самый знающий и самый мудрый, Шарипутра, не принял тебя в монашество, то и мы не можем принять. Так, если искусный врач, сведущий в способах лечения, осмотрев больного, не берется его лечить, то заурядные врачи и подавно лечить не станут, так как больной, несомненно, отмечен знаком смерти. Коли уж мудрый Шарипутра отказал тебе в монашестве, то и другие монахи не дадут дозволения.
Тот домохозяин, не получив разрешения монахов на вступление в монашество, покинул рощу Венувана, сел на пороге и громким голосом начал горестно вопиять:
– С самого рождения я не совершил ни одного большого греха, почему же мне не дозволяют вступить в монашество? Такой, как Упали, происходящий из брадобреев, подметальщик и уборщик нечистот, такой, как Атапа[47], убивший пропасть людей, такой, как Асека, дикарь и свирепый человек, – все они обрели монашество! Какой же грех совершил я, что меня в монашество не принимают?
Тогда подошел к нему Победоносный и явил воочию тело свое, блистающее яркими лучами и украшенное символами божественной красоты, словно штандарт владыки богов Инд- ры, сотворенный из семи драгоценностей.
– Почему ты так горестно вопиешь? – спросил Победоносный у домохозяина.
Услышав голос Победоносного, который был подобен сладкозвучному голосу Брахмы, домохозяин несказанно обрадовался, как радуется сын, увидав мать. Он пал на землю, поприветствовал Будду и сказал:
– Если такие подонки из живых существ, которые людей убивали, над людьми насмехались, лгали и клеветали, монашество обрели, то какой же грех совершил я, что мне не разрешают вступить в монашество Учения Будды? Мои домочадцы говорят, что я стал к старости докучлив и не нужен. Если меня в монашество Учения Будды не примут и я вернусь домой, то меня не пустят в мой собственный дом. Поэтому не будет у меня места, где голову преклонить, и я здесь же немедля расстанусь с жизнью.
Тогда Победоносный спросил домохозяина Пэльке:
– Кто решился, подняв руку к небесам, определенно сказать: этот может вступить в монашество, а этот не может вступить в монашество?
Домохозяин ответил на это:
– Наимудрейший из окружения Победоносного – вселенского владыки, вращающего колесо Учения, – следующий по величию после Победоносного, направитель мира Шарипутра не принял меня в монашество Учения Будды.
Тогда Победоносный в великом милосердии своем утешил домохозяина ласковыми словами, какими утешают родители своего горячо любимого сына, и сказал ему:
– Не печалься, я приму тебя в монашество. Шарипутра – это не тот, кто на протяжении трех неизмеримых калп с усердием занимался аскезой и за сто калп обрел благую заслугу. Шарипутра и не тот, кто во всех рождениях совершал труднейшие деяния, позволяя главу себе отсечь, вырвать глаза, кости и костный мозг вынуть, срезать мясо тела, кровь свою выпить, кожу содрать, ноги, руки, уши и нос отсечь и все это в дар преподнести[48]. Шарипутра и не тот, кто отдал свое тело тигрице, в огненную яму прыгнул, в тело воткнул тысячу гвоздей, вставил тысячу светильников. И не тот Шарипутра, кто совершал даяния страной, городами, женами, сыновьями, рабами, рабынями, слонами, лошадьми, семью драгоценностями. Не тот также Шарипутра, кто в начальной неизмеримой кал- пе восемьдесят тысяч будд чтил, в срединной неизмеримой калпе девяносто девять тысяч будд чтил, в конечной неизмеримой калпе сто тысяч будд чтил, а, в монашество вступив, практиковал шилапарамиту{125} и достиг буддства. Шарипутpa не тот, кто всемогущество в Учении обрел: Так почему же он заявляет: «Этот не гож для монашества»? Только я являюсь властелином Учения, поднятым шестью парамитами, облаченным в броню терпения, восседающим на алмазном троне под деревом бодхи, покорившим злых мар и ставшим воистину Буддой. И нет, таким образом, равных мне в просветленности. Поэтому следуй за мной и ты вступишь в монашество.
48
Здесь и ниже Будда намекает на те деяния, которые он совершал сам на протяжения своих рождений.