850. Свободный от гнева, свободный от страха, свободный от кичливости, свободный от низких поступков, с речью мудрою и скромною проживает мудрец, укротившей себя совершенно в речи.
851. Не желающий будущего, он не влечется и к памяти прошлого, — он затворился в себе от всяких прикосновений, и никакие учения школ не поведут его.
852. Он не привязчив, не лжив, не завистлив, не жаден, не надменен и не предан злословию.
853. Не жаждущий приятных вещей, не преданный мечтаниям, милосердный и кроткий, не легковерный, разумный, ничем не огорчается он здесь.
854. Любовью к прибыли не ведется он, не горюет, не гневается при потере; не смущенный желаниями, он не стремится жадно к приятным предметам.
855. Всегда ровный, размышляющий, он не считает себя ни ниже другого, ни одинаковым с ним, ни отличным от него: ибо нет для него никаких здесь желаний.
856. Человек, для которого нет ничего обольщающего, который обрел свободу в познании Дхаммы, для которого нет ни желания вновь возвратиться к существованию, ни желания расстаться с жизнью,
857. того назову я умиротворенным, не ищущим плотских наслаждений: никаких цепей здесь уже нет для него, и желание навсегда сокрушено им.
858. Ни сыновей, ни скота, ни полей, ни богатств не существует для него, и не найдешь в нем никакого отвращения и никакого влечения.
859. Тех ошибок, за которые упрекают его отшельники и брахманы и простые люди, нет у него, и оттого те мнения его не смущают.
860. Свободный от привязанностей, не жадный, мудрый не споткнется здесь ни о равное, ни о низшее, ни о различное, он не входит во время, он освобожден от него.
861. Для кого нет ничего во всем мире, что он назвал бы своим, кто не печалится о том, чего уже нет более, кто не следует правилам, любезным людским похотям, тот назовется Умиротворенным.
4.11 Калахавивада сутта. «Дальнейшие вопросы»
862. — Скажи, откуда идут споры и соревнования, печали и сетования вкупе с завистью, и гнев и мечтание вместе со злословием; откуда исходят они, скажи мне, прошу тебя.
863. — От милых предметов возникают соревнования, споры и сетования и печаль вместе с завистью, и гнев, и мечты, и злословие; пререкания и споры связаны с завистью, и клевета легко зарождается в них.
864. — Откуда исходят в мире дорогие предметы? И откуда жадность, владычица мира? И желание и исполнение откуда возникают здесь?
865. — Из жажды возникают дорогие предметы в мире и жадность, владычица мира; в ней же зарождаются желания и исполнения.
866. — Как зародилась та жажда в мире? И те решения, которые питают желание? Страх, и ошибки, и сомнения? И откуда возникла та Дхарма, которую возвестил нам Пустынник?
867. — Что названо было сладким и горьким, то породило здесь жажду; увидевши разрушение и возникновение в телах, человек составил решения в этом мире;
868. страх, сомнения и ошибки — все это связано вместе; пусть сомневающийся потрудится на пути мудрости, приникнет к истинам, возвещенным Пустынником.
869. — Откуда идут те сладости и горечи мира, и жаждой чего они возникают? И откуда рождается то понятие «зарождения и разрушения», о котором упомянул ты?
870. — Сладость и горечь возникают в чувственном контакте, — где нет чувственного контакта, там ни горечи, ни сладости никогда не бывает. Тут же лежит и начало «разрушения и зарождения», о котором упомянул ты, — вот что я говорю.
871. — Как возникает чувственный контакт в этом мире? Откуда вырастает влечение? Желанием чего угашается здесь любовь к себе и чем сокрушается жажда чувственного контакта?
872. — С именем-и-формой (нама-рупа) связан чувственный контакт, и в желании коренится влечение; угашением желаний уничтожается любовь к себе, уничтожением формы (рупа) уничтожается и чувственный контакт.
873. — Каков же должен быть тогда человек, чтобы форма (рупа) перестала существовать для него? Как могут заглохнуть здесь радости и страдания? Скажи мне, как же все это может перестать быть, — скажи, чтобы мы могли ясно познавать себя.
874. — Если не будет человек: ни с обычным восприятием (саннья), но и не с отсутствием восприятия безумного, ни без восприятия, ни с исчезнувшим восприятием, — тогда форма (рупа) перестанет существовать для него, ибо обольщение формой коренится в восприятии.
875. — О чем мы вопрошали тебя, то ты объяснил среди нас, теперь мы о другом спросим тебя, — ответь нам: не говорят ли некоторые, почитаемые здесь мудрыми, что главная вещь — очищение духа, но не утверждают ли также и различного этому?
876. — Некоторые из прославленных здесь мудрыми, говорят, что главная вещь — очищение духа; другие же говорят, — исчезновение: эти мудрые, сведущие знают, что высшая чистота есть отсутствие всех пяти качеств.