Хегг сидел перед экраном и смотрел видеозапись. На экране за прямоугольным столом в пустой светлой комнате сидели двое мужчин и женщина.
— Вы понимаете, что такое вмешательство кардинально изменит генотип? — спросил один мужчина, одетый в белый халат. — Ребёнок может не выдержать как физической нагрузки во время внутриутробного развития, так и психологической во время взросления и становления личностью. Он будет сильно отличаться от других детей. В рамках проекта Гениум Акаторис мы, конечно же, окажем всеобъемлющую поддержку, но… Основная часть воспитания всё же приходится на родителей. Вы готовы взять на себя такую ответственность?
Женщина быстро кивнула, а другой мужчина спросил:
— В чём конкретно будет отличие? Я бы хотел знать, к чему готовиться. Возможно, придётся перекраивать нормы воспитания, профессор.
— Вероятно, нужно будет постараться быть терпеливее и гибче. Не думаю, что мальчик доставит много хлопот. Если его способности проявятся раньше… Тогда и решим, что делать. Итак, спрашиваю снова: вы готовы взять на себя ответственность?
— Да, — ответил мужчина и быстро рукав на рубашке. — Приступайте, профессор.
Женщина повторила его жест и чуть заметно побледнела. Мужчина в халате, профессор, кивнул и поставил на стол небольшой блестящий чемоданчик. Открыл его и извлёк оттуда два металлических предмета, напоминающих импульсор, но со стеклянной колбой вместо батареи. В колбе находилась чёрная жидкость.
— Это навсегда свяжет его с Космосом, — сказал профессор, медленно вводя жидкость в вену сначала мужчине, потом женщине. — И он сможет работать с Веществом.
Запись прервалась. Экран погас.
— Вот видишь, — проговорил кто-то позади Хегга. — Ты изначально был предназначен нам.
Хегг обернулся и увидел пожилого человека в деловом костюме, всего седого и устало опирающегося на трость.
— Что значит — связан с Космосом? — спросил посланник не своим голосом и против своей воли.
— Ты и Вещество — единое целое, — ответил седовласый. — Вы пульсируете на одной частоте.
— Я не человек?
— Упаси господь тебя от подобных мыслей, Зак! Ты — человек. И нечто большее.
— Не называйте меня Зак, профессор. Я этого не люблю.
— Прости, Цехариас.
— Можно просто Захария.
«Что ещё за Цехариас?», — подумал Хегг. — «Где я? И кто этот старик?».
— Хорошо, как скажешь, — седовласый вздохнул. — Я надеюсь, Захария, что ты всё понял правильно. Ты нам нужен. Во всём Менкаре работать с Веществом могут только десять человек. И ты — одиннадцатый.
Хегг кивнул и встал со стула. Глянул мельком на себя в висевшее на стене круглое зеркало. Из зеркала на посланника смотрел печальный мальчик со смуглой кожей, с тёмными растрёпанными волосами и такими непрозрачно-чёрными глазами, что зрачок сливался с радужкой. «Что за наваждение?!», — успел подумать Хегг, как оказался уже совсем в другом месте.
Огромный сверкающий купол доставал своей макушкой почти до самого неба. На земле по всему его периметру располагались перила с мощными железными опорами, сплошь обвитыми проводами. В серых облаках с рокотом носились машины, похожие на стрекоз. Хегг поднял голову. Несколько капель начинающегося дождя упали ему на лицо. Посланник провёл ладонью по щеке, замер на секунду и ощупал подбородок. Щетина?!
— Зар! Ты там уснул? — крикнул кто-то снизу.
Хегг стоял на перилах у самого края шаткого мостка. Он глянул вниз и сделал шаг назад. Высоко!
— Зар! — с земли ему (ему?!) махал парень в ярко-оранжевом комбинезоне. — Мы начинаем! Спускайся!
Тело вновь перестало слушаться посланника. Оно само шагнуло вперёд, раскинув руки и переворачиваясь на спину, упало с мостка. «Я разобьюсь!», — с ужасом подумал Хегг. Небо стремительно начало удаляться… Кувырок, и ноги мягко коснулись земли. Вспышка, и Хегг оказался в ярко освещённом зале перед креслом с инициалами «ЦЦ». Огляделся. Вправо и влево, спинками в центр, по кругу уходили точно такие же кресла. И все они уже были заняты людьми. Мужчинами.
— Садись давай! — зашептал сосед справа. Им оказался тот человек в оранжевом комбинезоне. — Все только тебя и ждут!
Хегг сел, и тотчас сверху раздался громкий голос:
— Леди и джентльмены! Наконец-то этот день настал! День, который мы все с вами с нетерпением ждали! День, после которого вы все забудете, что такое болезни, голод и войны за ресурсы! Позвольте вам представить проект Гениум Акаторис!
Свет в зале стал ещё ярче, по глазам резанул прожектор. Хегг зажмурился под звук громких аплодисментов.
— Одиннадцать человек сегодня войдут в историю героями, — продолжал голос. — Запомните их имена: Николай Доброшин, Ричард Агелар, Кохан Сомовски… — голос назвал десять имён и фамилий. — И руководитель проекта — Цехариас Цевехан!
— Эй, Захарка! — весело крикнул всё тот же сосед справа, перекрикивая гром аплодисментов. — Про тебя говорят! Готов войти в историю?
— Устроили тут реалити-шоу, — выдавил из себя Хегг, не открывая глаз. И опять же голос был не его, а слова произносились против воли. — Это научный проект, а не балаган.
— Расслабься уже! Все эксперименты показали результат девяносто девять и девять десятых процента. Ты сам всё перепроверил тысячу раз.
— Мы имеем дело с Веществом и эктоплазмой Древа. Ни та, ни другая субстанция до конца не изучена. Эксперименты велись на микроуровне, никто не знает, что на самом деле произойдёт, когда мы столкнём эти две псевдоматерии друг с другом.
— Бу-бу-бу! Говори на человеческом, а не на языке роботов-зануд!
— Ник, ты как мой зам должен лучше всех понимать…
Захария-Хегг не договорил. Голос начал отсчёт, и все люди в завибрировавших креслах напряглись. На круг кресел опустился прозрачный купол в крупную шестигранную ячейку, похожий на тот огромный, что был снаружи. По стенкам купола изнутри побежали чёрные ручейки, быстро превращаясь в потоки и заполняя собой всю поверхность. Стало темно и тихо. Только дыхание одиннадцати участников проекта Гениум Акаторис нарушало тишину. Хегг почувствовал нарастающее внутреннее напряжение. Воздух под куполом начал потрескивать, пространство искажаться. Над головами людей растеклось серебристое сияние в золотых всполохах.
— Древо Менкара! — выдохнул Николай. — Сейчас начнётся слияние!
Захария-Хегг шикнул на Ника, сосредоточился и потянулся всей своей сутью к Веществу, направляя его в эктоплазму Древа. Чёрная жидкость сначала отпрянула от мерцающего пятна, как масло от мыльной капли, затем робко потянулось к нему струйками-щупальцами. Купол задрожал. Внутреннее напряжение усилилось, испаряя мысли и распирая сознание. Вещество, квинтэссенция Космоса и первооснова энергии Разума, медленно поползло сквозь образовавшуюся прореху в пространстве в ствол Древа Менкара. И вдруг хлынуло в него совершенно безудержно. Люди в креслах выгнулись и закричали.
Хегг тоже выгибался и кричал. Ему казалось, что из него вынимают душу. Выворачивают наизнанку и рвут в клочья.
И тогда снаружи купола прогремел первый взрыв. Купол вмиг стал чистым и прозрачным, чёрная жидкость в нём и мерцающее пятно исчезли. Исчезла и тянущая сила. Хегг согнулся в кресле, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Потом выпрямился и огляделся. За стенками купола творился настоящий хаос: всё распадалось, рассыпалось пылью и уносилось куда-то вверх.
— Где… где мы ошиблись, Ник? — прохрипел он, хватаясь за голову. — Что не учли?
— Господа… — так же хрипло отозвался Николай из своего кресла.
— То есть?
— Мы не учли волю Господа…
И тогда прогремел второй взрыв. Купол рухнул, Хегга рвануло вверх, выдирая из кресла, закрутило в потоке жидкой тьмы, которая заливалась в рот, нос уши, глаза, — в каждую клеточку. Посланник схватился за лицо, раздирая кожу ногтями, словно пытаясь соскрести с себя чёрную жижу. Пальцы провалились в щёки, лоб и скулы, как будто кости и ткани черепа враз исчезли, сложились внутрь. Хегг в ужасе закричал, но не услышал своего крика. И тогда он потерял сознание.