— Отлично. Достаточно, — сказал Леня, — достаточно на сегодня, приземляйся и рассказывай.
— Что ты хочешь услышать?
— Интересно знать, как тебе это удалось.
— Что именно?
— Избавиться… ну сам знаешь от чего, не валяй дурака. Я пожал плечами:
— Сам удивлен. Твои “букетики” помогли, не иначе.
— Но не настолько же! Ты чист, как новорожденный. У тебя внутри все идеально, как в часиках. Даже песочка нет, не чудеса?!. Когда мы с тобой практиковали последний раз, не помнишь?
— Примерно месяц назад или полтора.
— Тогда ты выглядел изнутри кочегаром, трубочистом, а теперь — белошвейка, принц.
— Рад слышать, Леня. Ты внимательно просмотрел все? Особенно шею, голову?
— Чем же я, по-твоему, занимался? Медитация твоя была редкостной, весь на ладошке. Я решил, что утаивать от друга правду нет смысла.
— Хорошо, Леня, я все расскажу по порядку. С тобой одним, пожалуй, и поделюсь.
Мы сели к столу.
— Хочешь перекусить? — спросил я.
— Кой к черту! Я питаюсь раз в сутки, разве не знаешь?
— Ну тогда попьем чайку.
— Не тяни, — сказал он, — выкладывай все начистоту.
Пришлось поведать о “дирижабле”, о врачах в белых одеждах, о могучих вибрациях, которыми меня обрабатывали трижды. О встречах с Учителем, не знаю почему, я все-таки умолчал. Уже срывалось с языка, невтерпеж было поделиться, но пересилил себя. Из осторожности, верно, срабатывал какой-то предохранительный механизм.
Он сидел, не шевелясь, прикрыв глаза. Наверное, усиленно размышлял.
— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил наконец.
— Мне, Леня, хотелось бы знать твое мнение.
— Ну, во-первых, поздравляю тебя. Прямо слов нет; то, что произошло с тобой, воистину уникально. Что же касается… хм, космических врачей, тут не надо особо пороть горячку.
— Я думаю, они из Тонкого Мира.
— Сомневаюсь. Ты же знаешь мое отношение ко всяким этим мирам.
— Ну, конечно. Все свои знания ты черпаешь из себя, из глубин своего подсознания. Нет ничего “вне”, есть только “из”. Из глубин самого гомо сапиенса, все остальное — фантазия, так?
— Да, грубо говоря, так. Вся вселенная внутри нас… — Он о чем-то усиленно думал.
А мне на память пришла Кэтти Кинг. И вся та давняя история с ее материализацией. Вкратце так: жил-был ученый человек Уильям Крукс. Помимо физики, химии, разных изобретений этот англичанин занимался еще и талантливыми медиумами. Одной из них удавалось — и не раз — как бы порождать из себя, выделять этот самый феномен — Кэтти Кинг. Она была настолько живой, что играла с детьми доктора Крукса, водила с ним хороводы, распевала песенки. А после прощалась со всеми и как бы ныряла в своего медиума, та выходила из состояния каталепсии… Леня, познакомившись с этой историей, утверждал: Кэтти Кинг материализовалась мощной мыслью, глубиной мыслящей субстанции самого медиума… Помнится, я не возражал, мне нечего было противопоставить его доводам. Но как он объяснит эту историю со мной? Вылечившие меня — тоже Мыслящая субстанция? Мое собственное порождение? Я сам для себя медиум?..
— По-прежнему убежден, — сказал Леня после длительного молчания, — что все эти “дирижабли”, лечебные кабины, люди в белом — все это плод твоего воображения, работа глубинных пластов подсознания.
— А вибрации?
— И они тоже из глубины тебя. Из твоего подсознания.
— То есть, по-твоему, я сам себя вылечил?
— Да, по-моему, так. Мы ничего не знаем о своей истинной прочности. Чуть что, поломка какая, сбой — и вся наша надежда устремлена на кого-то. Или на что-то. Извне. Будь то старушка Никифоровна или Кашпировский. А между тем наш организм всегда и во всех случаях лечит себя сам. Он лишь ползает импульс, установку на. излечение, все остальное от самого человека. Нам трудно пока понять глубинные взрывы клеток, скрытые автоволновые процессы организма…
Нет, ни слова об Учителе! Леня опять все сведет к глубинным подкорочным пластам, заявит, что и Учитель — всего лишь плод… субстанция… собственное порождение… Нет, только не это. Леня — прекрасный человек, сложившийся йог, кровью и потом добывающий информацию из глубин своего “Я”, но!.. Решено, об Учителе никому ни слова. Даже своим лучшим друзьям,