Тогда она поняла, что так же неверно оценила силу и могущество боггана, как неверно богган выбрал ее.
Правая рука Энджелы медленно соскользнула вниз и зависла над полом, как бы невзначай, подобно блуждающей струйке дыма подкрадываясь к стоявшей подле кресла корзинке с рукоделием. Спицы, пряжа, смятая ткань. Энджела в высшей степени осторожно, легкими ласковыми касаниями, нежно перекладывая и переворачивая рукоделие, искала то, что — она точно знала — должна была там найти и, наконец, у самого дна схватила искомое. Холодное железо.
На краткий миг Энджела заколебалась.
Шон, горько подумала она.
И, одним быстрым движением занеся портновские ножницы, обеими руками со всей силы вогнала их острый конец глубоко в спину боггану, в самую ее середину. Тварь судорожно вскинула руку, оторвалась от Энджелы и скатилась на пол, в отчаянии шаря за спиной когтистой лапой, безуспешно пытаясь выдернуть кусачую холодную сталь, вошедшую глубоко между лопаток.
Тогда Энджела дотянулась до выключателя и зажгла настольную лампу.
За долю секунды до того, как богган метнулся за дверь, спасаясь от жгучих лучей, она в первый и единственный раз ясно увидела демона во всем его пугающем безобразии. Его хребет был шишковатым, как у ящерицы.
Потом богган исчез. Энджела услышала глухие удары — спотыкаясь, падая, скатываясь со ступеней, он удирал вниз.
Она спустилась следом за ним до лестницы в подвал и заперла дверь на блестящий латунный засов, который по ее настоянию поставил Шон.
После этого Энджела повернула выключатель.
Приложив ухо к двери, она прислушалась. Было слышно, как богган ходит по подвалу. Слышался стук и скрежет, словно передвигали мебель. Энджела поняла, что он скрылся от света в кладовку.
Только тогда она побежала в сарай за бензином.
Пламя с ревом объяло старый дом. Он горел быстро, как взорвавшаяся нефтяная скважина.
Свой выпачканный кровью Шона шелковый халат Энджела тоже бросила в огне.
Уже через десять минут появились Марк и Верн.
До появления пожарной команды прошло полных двадцать пять минут.
Брандмейстер подошел к Энджеле, которая стояла рядом с друзьями, и кивнул на вздымавшийся на месте дома столб яростного пламени.
— Там никого не осталось, а? — спокойно поинтересовался он.
Энджела не сводила глаз с черных силуэтов нескольких последних подпорок, обрисовавшихся на фоне рвущихся в небо огненных полотнищ.
— Нет, никого, — едва слышно прошептала она сквозь слезы.
— Ни кошек, ни собак, ничего?
— Нет, нет. Ничего.
Она заставила себя ждать до самого конца, почти до утра — к тому времени дом превратился в исполинскую пылающую жаровню, угольную яму, на которую было больно смотреть. Она хотела убедиться, что из пепла ничего не выползет.
Не выползло.
Энджела была совершенно уверена в этом.
Совершенно уверена.
Эпилог
Сентябрьский день был жарким и душным.
На Сохо-стрит, посасывая из пластиковых стаканчиков теплое белое вино и переговариваясь, выплеснулась потная толпа. Кое-кто из гостей даже говорил о выставке.
Черил привела на вернисаж свою подругу Лоис. Лоис когда-то училась, а теперь и учила, живописи.
Черил чувствовала гордость за Энджелу, которая частично была обязана своим успехом ей. Судя по маленьким красным кружочкам, приклеенным в уголках почти всех литографий, всю выставку вроде бы раскупили.
— На мой взгляд, дела у тебя идут весьма недурно, — сказала она Энджеле, представив ей Лоис.
Энджела согласилась. Пару минут они обменивались любезностями, потом Энджела заметила, что владелец галереи на другом конце битком набитой людьми комнаты лихорадочно жестикулирует, подавая ей какие-то знаки.
Она коснулась рукава Черил.
— По-моему, Элиот хочет меня с кем-то познакомить. Вы извините меня, правда?
— Ну, конечно, — улыбнулась Черил.
— Приятно было с вами познакомиться, Лоис, — Энджела кивнула и улыбнулась. — Поговорим попозже, Черил. Тогда ты сможешь сказать мне, что думаешь на самом деле. — И она исчезла, проталкиваясь сквозь шумную толпу.