— Вот тебе! Вот тебе! У нас тоже все сломано! Нечего к нам таскаться! — вскрикивала Валентина, совершая расправу над чудом инженерной мысли.
Егор тем временем молча пил кофе за столом и наблюдал.
— Наконец-то, — сказал он, когда казнь была окончена. — Можно было, конечно, просто сказать: «Извините, но мы не хотим, чтобы вы приносили к нам свои какашки». Но так тоже сгодится. Если по-другому не получилось.
— Не получи-и-и-и-и-лось, — вдруг жалобно потянула Валентина и разрыдалась. — У них все получи-и-и-лось, а у нас — нет!
— У нас тоже все получилось, — утешал ее Егор, обняв за плечи. — Просто «все» у всех разное, Валюша.
Дети Сиротиных, в силу своей многочисленности, помноженной на неуемную энергию дворовых сорванцов и возведенной в квадрат хроническим недосмотром, покушались на мусоропровод постоянно: бросали в шлюз петарды, лили воду или вообще забирались на чердак, выламывали хлипкий навесной замок и выкрикивали в шахту отвратительные глупости. Ремень в квартире Сиротиных свистел непрестанно, но безрезультатно. Разве что, денег в семье становилось все меньше, так как свистеть в доме — плохая примета.
Усмирить детей удалось лишь Гене Попрыге, который сам оказался на чердаке с тайными и очень нечистыми помыслами. Заслышав приближение галдящей компании, он спрятался и стал ждать. Едва все маленькие Сиротины забрались в шахту (они использовали лестницу для персонала по очистке, причем, в отличие от последнего, делали это без страховки), Гена закрыл дверь, заглушил ее куском найденной рядом арматуры и убежал. Шахта погрузилась в жуткую темноту. Предводитель вредоносной экспедиции, самый старший и смелый Ромик, подергал было холодную металлическую ручку, но, поняв, что выход заблокирован, жалобно взвыл первым. Братья и сестра вступили, образовав надрывный квинтет. Жуткое эхо билось о стены, наводя ужас на обитателей подъезда, которые стали выбегать из квартир и выяснять, что происходит. Одному впечатлительному жильцу, насмотревшемуся накануне фильмов ужасов, показалось, что из темного шлюзового окошка выползает бледная мокрая девочка.
— Представляешь, прямо как в фильме «Звонок»! Я чуть не усрался!
— А ты новый сценарий напиши, фильм «Запашок», — зубоскалили соседи, наблюдавшие за Зоей, вызволявшей нерадивых потомков.
На этот раз к детям почему-то не применили телесного наказания. Зоя привела их домой, мыла по очереди, сушила феном, обнимала и плакала. Потом бросила все домашние дела, нарезала полную коробку бутербродов, сделала три термоса чая и повезла детей на пикник в старый парк, неподалеку от Лучистой 10.
Контракт с мусорной компанией Сиротины расторгли, несмотря на угрозы представителя «вкатить такой иск, что всю жизнь расплачиваться придется». Весомо угрожая статусом многодетной матери, Зоя сумела также добиться, чтобы дверь на чердаке заменили на новую, металлическую, с более крепким замком.
Это несколько осложнило нечистые помыслы Гены Попрыги, который уже несколько лет заглядывался на бриллианты и рубины Людмилы Антоновны. Прежде, на Лучистой, вдова жила на первом этаже, но крепкий частокол решетки на ее окнах отбирал всякую надежду на успех воровского предприятия. В новостройке Людмиле Антоновне достался пятый этаж, и Гена почти смирился с потерей сокровищ, как вдруг он прослышал про вылазки детей в шахту и заболел новой идеей. Отверстие шлюза имело достаточный диаметр, чтобы в него мог проникнуть и менее ловкий и гибкий человек, чем Гена. Такой способ намного безопасней, чем банальный взлом квартиры из подъезда. Во-первых, в шахту никто не заглядывает, а во-вторых (и это главное), инновационное ведроволокно, покрывающее стенки, обладает звукоизолирующими свойствами, и если работать аккуратно, то ни один жилец не услышит и шороха.
К операции Гена подготовился основательно. Он целый месяц следил за Людмилой Антоновной и составил «График отсутствия». Вдова редко покидала «сокровищницу» надолго. В основном, ходила в ближайший магазин или просто неспешно прогуливалась по окрестностям. Этого времени Гене не хватило бы даже по самым смелым расчетам. Удачным днем с технической точки зрения был четверг: Людмила Антоновна посещала какой-то клуб одиноких сердец, расположенный за городом, и отсутствовала с десяти утра до позднего вечера. Но, на зло Гене, отправляясь на загородные свидания, вдова надевала на себя самые ценные украшения из коллекции.
— Ты погляди на это пугало! — говорила Гене соседка тетя Клава, когда они курили на общем балконе. — Нацепила каменья на спортивный костюм, елка новогодняя!