Кейлин и Горн стояли у окна и наблюдали. Один потешался над другим. Горн злился и презрительно фыркал.
— Ты бы уже определился. Тебе нравится эта свобода или нет? — Говорили он исключительно на тему, которую понимали только они.
— Это же очевидно. — Не обращая внимания на слова брата, обронил Горн, так и, продолжая смотреть на парочку за окном витрины. — Этот парень хочет всего лишь попользоваться ею! Здесь серьезным и не пахнет.
— Кто мы, что бы влезать в судьбы людей. Им так нравится.
— Неужели она этого не чувствует.
— А ты как думаешь?
В этот момент они заметили, как мои руки с еще большей силой уперлись Юдину в грудь.
— Она удивлена, но это не значит, что не нравится. — С сомнением проговорил Горн.
— Все-то ты понимаешь. Иди, я же сказал тебе присматривать за ней.
Больше Горну говорить ничего не пришлось, он пулей вылетел наружу и одним махом отцепил Юдина от меня. А потом швырнул на асфальт.
Парень так разозлился, что выкрикнул:
— Проклятые харны, что б вы все вымерли!
Причем, как я поняла, это высказывание относилось и ко мне. Переживать по поводу того, что меня лишили ухажера, не стала, напротив, была рада и благодарна. Меня вновь потащили в лавку. Я им что игрушка, таскать туда-сюда?
Встретил нас спокойный, как удав Кейлин, но это видимость. Как только заговорил, некая раздраженность появилась в его голосе. А я стояла с порозовевшими щеками и не знала куда деться от смущения.
Встретил нас спокойный, как удав Кейлин, но это видимость. Как только заговорил, некая раздраженность появилась в его голосе. А я стояла с порозовевшими щеками и не знала, куда деться от смущения.
— Лия, раз уж так вышло, что ты под нашей опекой, то вести тебе себя придется по нашим законам.
— Не поняла? — Какая еще опека, я что несовершеннолетняя? И каким еще законам?
— Я пытался тебе это объяснить еще раньше.
— Ни о какой опеки и речи не шло, только сугубо работа. — Нервно переминалась с ноги на ногу. Один стоит впереди, другой позади, что им от меня нужно?
— Нет, Лия. Все не так. Вернее не совсем. Мы харны народ особый...
— И что? Я-то не харнка! И не позволю мною командовать! Я вообще не понимаю, что здесь происходит! — Попятилась назад.
Неминуемое препятствие встретило позади, Горн положил свои руки мне на плечи, попыталась отойти, не дали. Так и осталась стоять спиной к нему. Стало не по себе.
— Лия, никто не собирается ущемлять твои права, мы просто проясним некоторые моменты. Тебе же будет лучше. Как мы говорили, тебя здесь принимают за харнку. Для этих людей ты не человек. А всякому человеку, не то что бы за счастье, но за гордость, особенно мужчинам, побыть с харнкой.
— Побыть?
Кейлин кивнул.
— В смысле побыть? Побыть с ней на свидании, просто побыть в парке или еще как-то побыть?
Кейлин недовольно пожевал губами, что еще ей объяснять, и так ведь все понятно.
— Попользоваться.
— Денег у меня нет, в квартиру свою Горн не позволяет никого водить, так что вряд ли отберут и выживут из нее. К тому же она не моя, что же еще?
— Ты откровенно издеваешься? — Понял Кейлин и поднял одну бровь. За спиной хмыкнули.
— Ладно, — сдалась я, — вы переживаете, что я способна на беспорядочные связи с мужчинами, верно?
Пальцы на моих плечах ощутимо сжались.
— Не совсем так. Ты легкая добыча, потому что выглядишь, как харнка, а ведешь себя, как человек.
— Ну и что?
— Мы научим тебя вести себя, как харнка.
— Это как? Остаться на всю жизнь старой девой? — Подняла руки вверх. — Ну, уж нет! К чему мне вести себя, как харнка, когда с харнами мне не светит! И коль уж так вышло, что я застряла в этом мире, то и строить планы на будущую жизнь буду сама, без вашей посторонней помощи. И отпусти меня, наконец! — Передернула резко плечами.
Руки медленно сползли, но Горн не отошел, тогда сама сделала шаг в сторону.
— Короче, так! Расставим все точки над 'i'. Вы не лезете в мою, жизнь, кроме помощи конечно, нужной, — не преминула, отметить, — а я в вашу! Собственно я и так в вашу не лезу.
— Хорошо! — Кейлин неожиданно быстро согласился и развел руками.
— Что? — Возмутился Горн. — Ты понимаешь, что сейчас начнется?
— А что начнется? Ничего такого, что нас с тобой должно волновать.
— Эй, вы о чем?
— Ни о чем. К чему все объяснения, если все точки расставлены. — И владетель лавки преспокойно вернулся к своей работе.