22. Особо, в связи с большими историческими заслугами, надо отметь Маркса, который, безусловно, так же был гегельянцем. Маркс признает тот же взгляд на историю человечества, что был изложен выше, но последний этап, государство свободных личностей он называет коммунистическим, так как там все люди не только господа, но и братья, так как нет рабов и господ, нет и экономической эксплуатации, хоть прямой, хоть денежной. Когда процессы эмансипации человечества будут доведены до конца, то войн не будет, так как все свободные народы признают свободу других. Маркс отказывается говорить о «конце истории». Начиная с середины XIX века классический либерализм и сам начинает впадать в кризис. Да, конечно, молодежь и интеллигенция стремились быть «прогрессивными» и «современными» в плане политических свобод и разного рода эмансипаций, но гораздо моднее и современнее было быть… социалистом или коммунистом. Весь мир видел успехи капитализма, весь мир видел успехи науки и промышленности, весь мир понимал, что прогресс неумолим и весь мир стал понимать, что и этот капитализм так же уйдет, как ушел мир, который был до капитализма. Тот, кто первым покажет, что этот будет за мир, кто нарисует призрак будущего, кто заполнит вакантное место могильщика капитализма, тот обречен на великую любовь всех прогрессивных людей. К. Маркс прекрасно составил свой «Манифест». Он спекулировал на том, что только что видели все вокруг ― как буржуазия расправилась с феодализмом. И он показывал, что абсолютно та же судьба ждет буржуазию. Пролетариат не придумывает ничего нового, он просто продолжает дело, начатое буржуазией и уже скоро без нее. То, что пролетариат берет у буржуазии пример во всем, сквозит в каждой строчке «Манифеста». Ничто не вечно, не вечно и нынешнее состояние истории. Наоборот, говорит Маркс, только теперь начинается самое интересное, только теперь человечество вступит в «царство свободы». История прежде развивалась принудительно, как судьба, согласно изложенной выше «диалектике господина и раба». Теперь кончилась эта диалектика вместе с господством и рабством, кончилась история как рок, началась история, в которой человечество само себе хозяин, само делает себя. Человечество за время своей истории показало все на что способно, методом проб и ошибок, оно нащупало правильный путь, теперь будущее поколение уже избавлено от необходимости искать самому, можно взять готовые «методы» (по-гречески, методос ― это дорога-колея), готовые «техники» (технэ ― по-гречески ― искушенность, опыт, которому можно научить, которое можно алгоритмизировать). Собственно прогресс свободы и эмансипации в истории и определяется тем, насколько тот или иной народ или человек уже способен мыслись технологически и методологически. Кадры и техника есть производительные силы ― базис общества, все остальное ― надстройка. Сам Маркс, вслед за Гегелем, говорил о «естественном состоянии», а вот состояние «господства ― рабства» для него было разнообразным. Признавались азиатская, наиболее откровенная форма «господства ― рабства», чуть более прогрессивная античная форма, еще более продвинутая ― феодальная, европейская форма, и…современная капиталистическая форма, которая все еще есть господско-рабская модификация, правда замаскированная. Гегель, дескать, поторопился назвать современное ему государство и общество обществом свободных людей, кроме политической эксплуатации и политического «рабства ― господства» надо убрать экономическую эксплуатацию. А сделать это способен нынешний современный раб, пролетарий, который трудясь, становится свободным, в отличие от капиталиста-господина, который деградирует, потребляя. Вот когда этот процесс настоящей эмансипации закончится, тогда и будет всеобщее счастье, коммунизм. Тут, кстати, появляется шанс для России еще успеть войти в историю, коль скоро современные государства это еще не конец, еще господско-рабская форма, то мы можем скакнуть в царство свободы, обойдя Запад на повороте. Сам Маркс по началу скептически к этому относился, но в конце жизни русские марксисты его скепсис поколебали. Чем черт не шутит? Итак, мы можем видеть, что марксизм просто вариация гегельянства, поэтому, то, что 19 и 20 век прошли под знаком марксизма, только укрепило бы Гегеля, будь он жив, во мнении, что он видит предсказанное им же долгое окончание истории понятой как прогресс свободы.