В последнем, величайшем сражении войны Александр Васильевич участвовал в должности дежурного офицера при командующем 1-й дивизией генерал-аншефе Ферморе. Родившийся в России сына англичанина, благодаря личным военным заслугам за 36 лет прошедший путь от бомбардира полевой артиллерии до генерал-аншефа, Вилим Христофорович Фермор был образцовым русским офицером: отважным, распорядительным, всегда подтянутым и даже — что странно по тем временам — не слишком честолюбивым.
Не его вина, что русская армия, которой Фермор командовал более полугода, не смогла одолеть войска Фридриха Великого при Цорндорфе 14 (25) августа 1758 г. Сражение, на которое Суворов не успел, превратилось в колоссальную резню. Русские понесли большие потери, чем пруссаки (16 тысяч убитых против 11-ти), и вынуждены были отступить. Обвиняя в этом Фермора, офицеры помнили, что, разгромив пруссаков у Гросс-Егерсдорфа, Вилим Христофорович отступил лишь по приказу свыше, и подозревали, что летнее отступление 1758 г. тоже санкционировано из Санкт-Петербурга.
У Фермора — единственного из тогдашних военачальников, смевшего сражаться с пруссаками на равных и даже побеждать признанного военного гения, короля Фридриха II, молодому офицеру было чему поучиться. «У меня два отца, — говорил позже Александр Васильевич, — Суворов и Фермор». Чему же мог он научиться у Вилима Христофоровича, учитывая, что многие годы в гвардии не дали Суворову как командиру практически ничего?
Именно Фермор сумел выполнить приказ из Петербурга, повелевающий находящейся в плачевном состоянии армии перейти, в решительное наступление зимой 1757/58 г. Тогда полки шли в сильный мороз, нередко без ночевок, оставляя больных в городах и деревнях, но сохраняя порядок в своих рядах. Скорость наступления Фермора — 20 км в сутки — вдвое превышала принятую в европейских армиях (и продемонстрированную в текущей войне). Не ожидавший зимнего наступления Фридрих не успел перебросить против русских отозванные им на запад войска.
Заняв Восточную Пруссию и ее столицу — Кенигсберг, армия Фермора продолжила наступление. Был открыт путь к р. Варте, правому притоку Одера, и крепости Кюстрин, через которую русские (как и позже, в 1945 г.) были намерены двинуться на Берлин. Наступление в Померании затруднялось весенними паводками и плохими дорогами, но Фермор, уточняя маршруты колонн, вывел 42 тысяч солдат при 134 орудиях к окруженному болотами Кюстри-ну. Фридрих, спешно собирая войска со всех фронтов, устремился на спасение сосредоточенных в Кюстрине запасов провианта, запретив гарнизону под страхом смерти «заикаться о сдаче».
Фермор с помощью артиллерии успел уничтожить кюстринские склады, а замечательный полководец Румянцев сжег мост через Одер. Фридрих под покровом ночи навел понтонный мост и внезапно появился между главной русской армией и корпусом Румянцева. Союзники-австрийцы, которым полагалось преследовать Фридриха, не пытались этого сделать. Численностью пруссаки уступали русским (их было чуть более 32 тысяч), но это были отборные, испытанные во многих сражениях полки. В то время как у Фермора целый Обсервационный корпус состоял из необстрелянных солдат, новоприбывших на поля сражений, которые к тому же исхитрились употребить перед боем «потаенно сверх одной чарки, которую для ободрения выдать велено».
Фермор успел отступить от Кюстрина и стянуть силы на пересеченной местности у деревни Цорндорф. Утром 25 августа 1758 г. развернулось кровопролитнейшее сражение Семилетней войны. Поле боя было иссечено оврагами и сплошь окружено лесами, а с трех сторон — еще реками и болотами. Поражение означало гибель. Понимая это, Фридрих велел объявить офицерам при переправе через Одер: «Мой девиз победить или умереть, и тот, кто так не думает, может оставаться на этой стороне и лететь к черту!»
Вполне осознавали свое положение и русские войска. Отчаянная ситуация показала, что масса офицеров готова проявлять личную инициативу. О феноменальную стойкость русского солдата, занявшего оборону, разбилось превосходное военное искусство Фридриха, который переиграл Фермора по всем статьям. В огненном аду главнокомандующий был контужен и выбыл из боя, многие офицеры погибли, генералы получили тяжкие раны, но войска держались. Неистовые атаки пруссаков отбивались еще более отчаянными контратаками. Весь ход битвы при Цорндорфе не укладывался в военные каноны. Ни знакомые тактические схемы, ни разработанные Фридрихом для их опровержения приемы не сработали. Русская армия устояла.