– Тсс!
Алексей напряженно прислушался. Покусал губу, обернулся к ветерану:
– Никодим Иваныч… слышал?
– Вроде как железяка звякнула.
– Да не! – жарко зашептал Прохор. – Рыба плеснула… так было уже.
– Рыба… да не рыба… – старый солдат вытянул шею. – Слышите? Вот снова… Как будто ведром воду зачерпнули… или котелком.
Над рекой уже начинал клубиться туман, как бывает перед погожим днем – а дни нынче стояли жаркие. Непонятный звук доносился с той стороны протоки… кто там мог быть? Да и был ли? Вполне могло и показаться, да. Может, и вправду рыба.
Караульные затихли – по воде-то звуки разносятся далеко и быстро. Тем более ночью, да еще под утро. Слушали напряженно, Проша аж рот открыл от усердия.
Вот снова!
– Может, это водоносы – сакка?
– С чего бы им ночью-то?
– Весла это, робяты! – сплюнув, Никодим Иваныч пригладил усы. – Гребет кто-то!
– И гребет осторожно, – сиплым шепотом протянул капрал. – Чтоб никто не услышал… Ну что, парни? Дождались!
Азартно потерев руки, Алексей хлопнул Прохора по плечу:
– Давай-ка живенько пробегись по всем нашим. Чтоб были готовы… Как договаривались, ага.
– С ружьями, господин капрал?
– С ружьями, ага! Сказал же – как договаривались. Помните – начинать по моему выстрелу.
Ловкая фигура молодого солдата тут же скрылась во тьме – только фалды кафтана мелькнули. Хмыкнув, Алексей вытащил из-за пояса пистолет. Трофейный, турецкий, изукрашенный серебряной арабской вязью. Пистолетами в те времена пользовались многие – особенно в коннице. Куда уж удобнее, чем даже укороченное ружье – карабин. Однако, как и ружье, перезаряжать все же долго – потому и использовались пистолеты обычно парой, парой и покупались, и очень даже прилично стоили. Капралу пистоль достался в бою – один, без пары. Уж как вышло.
– Ага-а! Вот они, субчики!
В дрожащем свете луны вдруг поднялись от реки такие же призрачные неслышные тени. В тюрбанах, в широких коротких штанах, в удобных для боя камзолах-субунах. Турки! Дюжины две. С саблями наголо! У многих – пистолеты и короткие ружья.
– Явились, субчики! Явились… – взводя курок, негромко промолвил капрал.
Светало. На небольшой полянке рядом с протокою – всего ничего идти – мирно махали хвостами стреноженные кони. Здесь же стояли походные армейские палатки – три штуки – и один небольшой шатер с узорчатым пологом. Сразу за палатками виднелось с десяток телег и две арбы на больших тонких колесах. И телеги, и арбы были заботливо укрыты рогожками – видать, ценный груз. Обоз! Что там? Провиант? Боеприпасы? Оружие? Да, именно так. Может даже всего понемногу. Такой – пусть даже и небольшой – обоз и охранялся солидно: пятеро часовых на ночь выставлено. Двое сейчас грелись у небольшого костерка, трое маячили за телегами. Хорошо так все, благостно. Светлеет на востоке небо. Хмурится, бледнеет луна. И тихо кругом – лишь пичуги в кустах, да потрескивает в костре хворост.
Тишину турки не нарушали. Лишь так, чуть-чуть. Только вдруг – почти разом – просвистели в воздухе стрелы. Впились в часовых – тоже почти что разом, и не одна – а сразу несколько.
И тотчас же прозвучал гортанный крик турецкого командира – эфенди. Нападавшие разом бросились к палаткам, к шатру – грянули выстрелы, взрезали ткань шатра острые турецкие сабли…
– Алла и-иль Алла-а-а!
Жарко засвистели пули. И стрелы… И нож кто-то из нападавших метнул…
Только вот…
Часовые-то что-то не падали!
Как сидели у костра, так и сидели – со впившимися стрелами. Да и те, что за телегами…
Ва, Аллах! Что же это такое-то? Это не люди, что ли? Их убили, а они… Кто это – это живые покойники, пьющие кровь мертвецы?
Да нет, не мертвецы – чучела!
Чучела, набитые сеном. Таких обычно ставят на полях – отпугивать птиц. Да и палатки и шатер – пусты!
Засада! Вай, шайтан… Засада, ага!
Турки поняли это слишком поздно…
Грянул пистолетный выстрел…
И тут же – ружейный залп!
Встали, всколыхнулись над густою травой черные солдатские треуголки. Грозно блеснули штыки… Разорвали округу выстрелы – вырвалось из ружей грозное пламя, и кислый пороховой дым вмиг окутал поляну.
Пятнадцать ружей – залпом. Почти в упор, разом…
В десятке обычно случается больше десяти солдат. Капрал еще. Еще вот мальчишки – барабанщики да кантонист – напросились. Тоже с фузеями-ружьями. Барабанщики – с трофейными, тяжеленными, старой французской системы. С таким ружьем не просто управиться. Но старались ребята. Да и расстояние-то – тьфу!
Наверное, турки все же были наемниками – левендами, но хорошо обученными, умелыми. Иных в этот рейд и не взяли бы. Всего около двух десятков, да…