У дверей аудитории толпилось много девчонок. Мы не успели подойти к дверям, как объявили: «Заходите шесть человек». Девчонки боялись идти, поэтому шарахнулись от дверей в сторону, и мы оказались в центре внимания. Кутенов, небольшой юркий преподаватель математики, приглашенный из средней школы, улыбаясь, сказал: «Заходите, молодцы. Приятно на настоящих мужчин посмотреть. Сегодня еще ни одного не видел из экзаменуемых». Мы невольно оказались почти первыми. Кутенов павлиньим хвостом развернул билеты: «Ну, ребята, тащите на счастье, на радость папам и мамам». Я вытащил билет с самого низа. Павел Овчинников взял из середины. Сели мы с ним рядом. Кутенов ушел к дверям приглашать пугливых девчонок. Четверо из них вошли.
Мой билет оказался счастливым, Павел положил мне шпаргалку с готовыми ответами на все вопросы. Я сделал задумчивый вид, переписал со шпаргалки на лист бумаги. Шпаргалку положил в карман брюк. Первым пошел Павел. У него билет тоже оказался счастливым – нашлась шпаргалка. Кутенов бегло просмотрел его решения. Негромко проговорил: «Хорошо». И задал дополнительную задачу. Павел справился, еще одну он не решил и получил "четыре".
Кутенов подошел ко мне, положил руку на мое плечо, сказал: «Как ваши дела?» Я ответил: «Решаю». Старался по памяти вывести незнакомую формулу, прикрывая листок с решениями. Кутенов внимательно посмотрел на мой листок: «Все правильно, думай дальше». Мне не оставалось ничего, кроме как пропустить вперед всех девчонок, то есть тянуть время. Иначе преподаватель мог меня раскусить. Девчонки решали долго, затем одна из них осмелела и подошла сдавать, следом остальные, все сдали. Две – на "четыре", еще две – на "три". Очередь моя. Я подошел, подал листок с решением. Кутенов внимательно проверил, посмотрел на меня и сказал: «Все правильно. Можно бы поставить "пять", но вы туговато соображаете, хватит "четыре"».
Я выскочил сияющим. Переживавший Иван заулыбался и крепко пожал мне руку, затем спросил: «Что поставил?» «Четыре», – ответил я. Нас окружили со всех сторон переживавшие девчонки. Я постарался успокоить их. Сказал, что принимает экзамен очень легко, и не заметил вышедшего Кутенова. Он произнес: «Что с вас требовать. Ваш ум направлен не на учебу, а на еду. С 500 граммами хлеба в сутки могут и мозги пересохнуть. Заходите, девчата, не стесняйтесь».
Экзамены позади. В тот же день к вечеру я узнал, что зачислен в студенты. Мы с Иваном отправились на вокзал, но билетов на пригородный поезд нам не досталось, пришлось ехать на крыше старого двухосного пассажирского вагона времен Николая Второго. На станции Лянгасово милиция с крыши согнала, но мы успели втиснуться в тамбур. «Контроль!» – закричали бабы. На перегоне Оричи-Быстряги контролер шел в сопровождении милиционера и двух проводников. Мы с Иваном снова влезли на крышу и проехали благополучно.
Иван через два дня уехал в институт, второй Иван работал судебным исполнителем. Я остался один. Нога у меня крепла, ходил без боли. Я целыми днями бродил с ружьем по лесу. На заре в шалаше поджидал тетеревов на чучело. Другом и товарищем по охоте стал Виталий, семнадцатилетний здоровяк. С 15 лет он работал трактористом в МТС. На тракторах ЧТЗ-НАТИ работали в две смены, поэтому неделю он трудился по 18-20 часов в сутки, потом неделю отдыхал.
В нашей области в сентябре гроза – редкое явление. Однако настоящая гроза нас с Виталием застигла в 7 километрах от деревни. В лесу стоял неописуемый шум. От ветра гнулись и ломались деревья. Высокие куполообразные облака не спеша закрывали солнце. Поднялся ураганный ветер. В лесу стало темно. Молнии разрезали матово-черное небо. Раскаты грома достигали оглушительной силы. Я прятался под кроной ели, прижавшись к стволу. Виталий стоял на открытом месте, подставляя свое могучее тело ветру, а затем дождю. Ветер внезапно стих. Ударил крупный дождь с градом. Виталий настойчиво простоял на открытой поляне, промокнув с головы до ног.
Гроза как внезапно пришла, так и кончилась. Появилось яркое солнце. Воздух наполнился озоном. Дышать стало по-особому легко. Тяжелые темно-синие тучи ушли на восточную половину неба. Их сопкообразные бока и спины украшала радуга. В тучах все еще ворочалось и стонало. От этого кучевые облака меняли свою причудливую форму. На поверхности земли и дороге появились зеркальные лужи. Тысячами бриллиантов они отражали красивое голубое небо. Последние лучи уже заходящего солнца бежали по мокрой земле и деревьям, догоняли уходящие тучи, взлетали на них и, казалось, пробегали по ним. От этого все на земле и в небе загорелось ярким светом. Алела дорога и ее обочины. Кострами горели деревья и кустарники.