- Сколько действует яд? – спросила я, взяв тебя в руки. Черт, не могу позволить ему умереть.
- У меня есть еще примерно час. – Эти слова были последними. А после, Фил потерял сознание.
О боги, какой он тяжелый! Я кое-как взвалила его на свое плечо и поволокла к месту нашей стоянки. Рану решила не перевязывать. Пусть хоть капля яда покинет тело. Слезы бесконечным потоком скатывались по моему лицу, но отступать было некуда.
Время останавливаться не собиралось, поэтому каждая секунда имела огромное значение. Когда я вытащила его к краю дороги, находившемуся у самой стоянки, Феликса начало лихорадить. Я громко закричала, чтобы разбудить Луи. Он проснулся и сначала заставил рассказать меня о произошедшем с нами, а потом просто отмахнулся, заявив мне, что Фил безнадежен, и ничего не поможет. В змее Тенг признал «Огненную Лорри». Ее яд нельзя ни вывести, ни нейтрализовать, так как мы не целители... и даже не маги.
Услышав эти слова, я дала волю сдерживаемой истерике. Всхлипы сменялись невнятными стонами, а голова парня конвульсивно металась на моих коленях.
- Пожалуйста, не умирай, - жалобно кричу я. - Не бросай меня. – Держу его похолодевшую руку и продолжаю умолять.
- Ему уже не помочь, - пытается утешить меня Луи, попробовав заставить смириться.
Вскоре лихорадка закончилась, а значит, Орловскому осталось не больше десяти минут. Он стал приходить в себя, но ненадолго, чтобы потом уйти навсегда.
- Ну чего ты расстраиваешься? – одними губами прошептал шатен.
Я вспомнила, как эти губы только сегодня днем нежно целовали меня, заставляя прекратить скандал, который, возможно, не смог бы окончиться без жертв.
- Когда я уйду, забери себе мой меч и багаж. Найди применение или продай. – Он из последних сил прижался щекой к моей ладони.
- Ты... ты не можешь умереть! – Бездействие отзывается дикой душевной болью, поэтому выхватываю кинжал и полностью срезаю оставшуюся ткань штанов.
Все остальное помню смутно. Протянув руки к почерневшим ранкам, отключилась от внешнего мира. Ладони внезапно стали источником яркого свечения зеленоватого оттенка, которое полностью охватило лежащего на земле Феликса. Неожиданно раны на ноге открылись с новой силой, и из них черными струями начал вытекать яд. Это продолжалось около минуты, а потом я упала в обморок.
Глава 3
Приходя в себя, понимаю, что лежу на коленях у Феликса, который нежно гладит меня по голове. Из-за горизонта медленно поднимается солнце, лучи которого озаряют все вокруг. Интересно, сколько я тут провалялась?! При этой мысли в голову мгновенно хлынули различные воспоминания о вчерашнем дне. Я, что, умерла?! Если честно, не думала, что в моем персональном раю может оказаться Орловский. А куда делись маленькие ангелочки и розовые облака? Почему я все еще нахожусь на месте нашей стоянки?
- Мы уже в раю? – задумчиво спрашиваю я, чтобы окончательно убедиться в правдивости своих догадок.
- К счастью, ты не угадала, - хмыкнул он и постарался заглянуть мне в глаза. – Но если бы не то, что тебе удалось делать, я бы давно находился в аду. Наверх меня уж точно не пустят.
Я обиженно взвыла. Мою тяжелую ношу облегчить судьба, видимо, не хотела.
- Не ной, - притворно пригрозил парень. - Лучше радуйся, потому что теперь у тебя появился преданный джин.
- А где тогда волшебная лампа? - съязвила и попыталась встать. Попытки выглядели ужасно, и сильная слабость напоминала о себе. Меня не отпустили, заодно присекая возможность сопротивляться. И на что мне только оставалось надеяться?
- Какая еще лампа? – не понял он. – А, это, наверное, еще одна особенность твоего мира. У вас живут джины?
Вопрос был мною проигнорирован. Надо запомнить, что привычные мне фразы здесь не всегда будут понимать правильно.
- Забудь и помоги встать. – Феликс подчинился своеобразному приказу, с легкостью меня поднял и поставил на ноги. Как только мир перестал вращаться, я смогла разглядеть приближающегося Луи.
- Спасибо, госпожа, – заговорил он, перейдя на официальный тон, что настораживало. Звучало как-то странно и непривычно. – Если бы не вы…
Договорить ему, конечно, не дали. Орловский жестом отмахнулся от своего слуги, бормоча что-то о нужном мне покое.
- Что, черт возьми, здесь происходит? – Неизвестность начинает меня пугать, а истерика становится все ближе и ближе. – Почему ты жив? Где скорбь? Где похороны?
- Ты решила отправить меня на тот свет? – Он ответил вопросом на вопрос. Я смутилась. – Тогда зачем исцелять, а потом возмущаться?