— Александра очень тяжело переживает смерть сестёр, — произнёс Романов, подойдя к нему. — Уверен, твоя поддержка никак не будет лишней. Пересядь к ней.
— Да, конечно, — Макс вскочил, ошалело глядя на него.
— И, пожалуйста, не держи на меня зла, — добавил Романов. — Зря я тогда…
— Я не держу зла, — поспешил заверить его Макс. Сказать по правде, он-то уже и не мечтал наладить отношения с будущим тестем хоть когда-нибудь.
По окончании композиции Лисовский снова поднялся с места и поменял диск. Теперь поставил «Wasted Time» Skid Row.
Романов подошёл к нему.
— Это я виноват, что наших детей больше нет, — повинился он. — Если бы я их не выгнал… они бы не ехали на нервах!
— Вадим, нервы детей ни при чём, — печально возразил Лисовский. — Вина полностью на водителе «шестёрки».
— В любом случае, они бы не оказались на пути проклятых «Жигулей», если бы задержались у нас дома. Прости меня… если можешь.
— Вадим, я тебя ни в чём не виню.
— Если бы я не был таким упёртым идиотом, мы бы на свадьбе детей разговаривали, а не на их похоронах! — продолжал запоздало сокрушаться Романов.
— Да, поговорить вовремя нам действительно не мешало, — согласился Лисовский. — Но если ты хочешь закончить вражду хотя бы сейчас – я не против.
— Александра… Она тоже оборотня любит. Пускай они будут счастливы, — Романов вопросительно посмотрел на него.
— Уж я-то точно препятствовать им не собираюсь, — заверил Лисовский. — Только… Ты же знаешь, что всё не так просто.
— Знаю… к сожалению. Но, может, обсудить проблемы всё же имеет смысл?
— Наверняка имеет. А хочешь, съездим вместе в Муромцево за вещами детей – там и поговорим?
— Давай, — охотно согласился Романов.
***
В десять минут одиннадцатого Олег Лисовский въехал в ворота Муромцевского университета. Машина Вадима Романова уже стояла на площади перед каретным двором. Они договорились встретиться здесь ровно в десять, но, к своему стыду, Олег немного опоздал.
Романова он нашёл в холле учебного корпуса – перед четырьмя портретами в черных рамках.
— Здравствуй, Вадим, — поздоровался Лисовский. Произнести «доброе утро» в данной ситуации у него не повернулся язык.
— Здравствуй, Олег, — ответил Романов. В глазах у него стояли слёзы. — Ты был прав, всё совсем не так просто, как хотелось бы. Я вчера попытался поговорить со своими об Александре и Максиме – поняли меня, к сожалению, далеко не все. А ведь оборотнями являются вообще американские родственники Максима, причём довольно дальние. Как быть, просто не представляю. Видимо, придётся как-то постепенно приучать родичей к мысли о браке Александры с оборотнем. А что думают твои?
— Моим, по правде говоря, и нет особого дела до этого брака, ведь Макс – Волк.
— Однако он русский и живёт в Москве. К какому же клану принадлежит, если не к вашему?
— Вадим, я сам узнал о нём лишь совсем недавно. Да и Макс до встречи со своим американским родственником даже не подозревал о своей истинной природе. Он перекидываться-то до сих пор не научился.
— Значит, Семён тогда действительно видел не Макса? — поразился Романов.
— Конечно, нет. Макс с Дэллом похожи как близнецы. Я лицезрел их вместе – уж поверь.
— Эх, если бы не раздолбай Семён – пожалуй, можно было бы вообще скрыть родство Максима с оборотнями, — сокрушился Романов.
— Да, столкновение твоего Семёна с Дэллом удачей точно не назовёшь, — согласился Лисовский. — Но, может, стоит сохранить втайне родство между ним и Максом? В конце концов, его ведь только Влад определил – исследовав их кровь. А пить свою кровь твоим Дэлл вряд ли позволит. Да и куда им до Влада! А так – ну, мало ли на свете двойников…
— Хм… пожалуй, это мысль, — обрадовался Романов.
— Давай выпьем по рюмочке, — предложил Лисовский. — Надеюсь, в Москву ты не торопишься?
— Не слишком. Только у Владислава сейчас занятия. И у Виктора тоже. Или у тебя с собой есть что выпить?
— Прости, нет, — улыбнулся Лисовский. — Но, я уверен, Влад вовсе не будет против, если мы сами позаимствуем бутылочку из его погреба.
— Неудобно как-то…
— Перестань. Говорю же, против он не будет. Пойдём.
Лисовский двинулся по коридору. Романову не осталось ничего, как пойти с ним.
— Олег, нехорошо это – хозяйничать в чужом доме… — повторил он, пока Лисовский отпирал дверь в подземелье.
Включив свет, он также и запер за ними дверь.