Слезы снова полились из глаз. На этот раз Себастьян не повысил голос, а просто подошел, прижал к себе и крепко-крепко обнял, шепча в ухо:
- Ничего, сестренка, прорвемся!
Горячее дыхание обжигало и хотелось прижаться еще сильнее. Изо всех сил. Но когда палящие губы коснулись шеи, вспомнив о нашем родстве, я резво отскочила прочь.
Вот извращенец!
Себастьян намек понял и поспешно сообщил про дальнейший план действий. Знакомство с бытом. Магией. Манерами. Чтобы не выглядеть понаехавшей с окраины королевства. И дальше по плану бал во дворце короля.
На все про все у меня два дня. И один из них уже подходит к концу.
Знакомство с бытом решила пропустить. Не маленькая, разберусь.
А вот как быть с магией - вопрос.
Я спустилась вниз, прошла через небольшую анфиладу и, уже решив, что заблудилась, вышла в темное помещение с противным кухонным запахом. Сотворили бы они своей магией обычные человеческие вытяжки! Толкнула замызганную, тяжелую дверь. Кухня. То, что надо! Самое место попробовать управлять магией и не сжечь весь замок.
И вода поблизости. Аж два больших дубовых ведра.
- Госпожа, что вы здесь делаете? - испуганный писк служанки заставил вздрогнуть, но набрав побольше воздуха в легкие и вспомнив, что я взбалмошная сестрица Себастьяна, довольно резко прогнала ее прочь.
Так, сосредоточиться. Только бы никто не помешал. Какая у меня там магия?
Целительная...
Я обвела взглядом столпившиеся у противоположной стены бочонки, подвешенные к потолку на металлической проволоке, огромные мешки, странные агрегаты со стоящими на них чугунами. Исцелять здесь было решительно некого.
Разве что пару котов, удачно устроившихся под лавкой. Но им и без меня хорошо -окинула взглядом их двухэтажную конфигурацию. Если от чего-то их и лечить, то это от ожирения..
- Изабелла, что ты здесь забыла? - раздался за спиной знакомый голос.
Да чтоб тебя! Он что, шпионит за мной?!
- Ищу на ком свою живительную магию испытать, - процедила сквозь зубы и недобро глянула на Себастьяна, примеряясь. Авось и на нем царапинка сыщется. Я уж от всей души расстараюсь.
- Не там ищешь. Идем за мной.
В саду, недалеко от знакомой беседки, на камнях лежал окровавленный, с неестественно вывернутой шеей птенец, похожий на привычного мне воробья. А рядом, явно агрессивно к нам настроенные, летали две такие же птички, только побольше.
Птенец-слеток, - догадалась я. - Не дождался, когда крылья вырастут и сиганул из гнезда. На камни.
Себастьян присел на лавочку и под ногами не мешался. Благоразумно - сейчас было вот абсолютно не до него.
- Ну что же ты торопыга натворил, - прошептала, подбирая и прижимая теплое трепещущее тельце к губам.
Ответом мне было еле слышное попискивание. Жизнь стремительно покидала этот маленький, трогательный комочек.
Так. Только не погубить. Только не погубить, как мантру шептала про себя заклинание и потихоньку посылала тепло от сердца в руки. Совсем чуть-чуть. И еще чуть-чуть. И еще.
Рукам стало жарко. Пальцы слегка покраснели и по ним побежали небольшие разряды. Как мурашки.
Птенец встрепенулся, и движения маленьких крыльев стали сильнее, увереннее, резче.
Еще немного. Я чувствовала, как отдаю кусочек себя этому существу, и оно наполняется силой и энергией. Жизнью.
Оглянулась, куда бы посадить торопыгу, чтобы он не стал легкой добычей, но птенец, получивший целебную магию, лихо проскочил сквозь пальцы и неловко перебирая крыльями долетел до ветки, с которой, наблюдая за действом, угрожающе горланили его родители.
- Поздравляю! Не ожидал... - Себастьян свел брови в одну линию.
Эта гримаса, должна означать радость, так я понимаю? Или?
Глава 6. Где пишется самоучитель и льется вино
Себастьян
Себастьян сидел в отцовском кресле, закинув ноги в начищенных до блеска ботинках, на отцовский же стол. Под боком притулился магический шар, рассеивая теплый желтый свет. Была глубокая ночь, но ему не спалось. Дел было еще много. Вот например, надо составить самоучитель о том, как быть Изабеллой.
На соответствующий вопрос Леры он ответил просто и максимально честно: «Просто будь стервой». Но той понадобилась конкретика. Хорошо, будет ей конкретика!
На белом, хрустящем листе витиеватым почерком - зря что ли он два года каллиграфии и тайнописи обучался? - шел перечень всего, что он знал о сестрице. Оного было не то чтобы много. Но пусть покажут того, кто знал бы больше. Разве что скончавшаяся пару лет назад нянечка, но это ведь не считается? Хотя с таким мужем можно всего ожидать, авось не поленится и духа вызовет на допрос.