Я справлялась с проблемой по-взрослому: совала в рот пальцы и елозила по деснам сколько влезет. А Тайрен, змееныш, так и норовил засунуть в рот мою стопу или свою. И почему меня раньше умиляли голопопые младенцы с задранными ногами и обсасывающие пальцы? Когда у самой в наличии лишь пеленка и режутся зубы, умиление быстро превращается в раздражение. А где-то там, на периферии моего сознания, хихикает древний дракон, который теперь, надо думать, любуется миром, в частности происходящим сейчас в яслях, моими глазами.
Только Дамрис захотел возмутиться, что его провели, вынудили дать обещание свободного выбора для праправнучки, Тайрен решил почесать десны об меня. Я машинально дернула ногой и, наверное, дала соседу по магической колыбели в лоб. Тот закономерно возмутился, и пещеру огласил его зычный рев. Я еще помню, как плачут младенцы, пусть воспоминания медленно, но верно истаивают, оставляя лишь отдельные кусочки мозаики моего прошлого. Тайрен заверещал, как пожарная сигнализация, зато мгновенно пресек мужские споры и строгие взгляды. Хашер сразу всполошился и подался всем телом к нашему логову, ласково вопрошая:
– Сыночек, что случилось?
Чтобы не оглохнуть, да и взрослая я, жалостливая и будущая мать, снисходительно потрепала Тайрена по синим волосикам и показала, как надо действовать, засунув палец себе в рот. Мальчик, надув губки, замолчал, глянул на меня папиными синими-синими глазищами, шмыгнул сопливым носом, а потом абсолютно нагло и по-хозяйски сграбастал мою вторую руку и, сунув в рот, продолжил чесать десны. Вот ведь хитрый, маленький, ушлый змееныш, что будет, когда вырастет, – не представляю. Тем не менее мне было весело и умильно, поэтому мысленно махнула рукой и смирилась с тем, что я вместо грызунка, грелки, игрушки и периодически подушки у этого дракошки и наверняка будущего интригана. Эх, я же теперь фактически сестра… старшая.
Взрослые мужчины смотрели на нас, как на самых чудесных-расчудесных, самых обожаемых, милейших и очаровательных детишек в мире. Хашер ворковал с нами обоими, словно ему бог близнецов послал. Дамрис впервые тоже решил пообщаться с детьми. Подался ко мне, протягивая руки и делая «козу». Еще и вытянул губы уточкой и, по-идиотски агукая, вплотную приблизился к мерцающей защитной пленке со стороны серого яйца. Я неосознанно напряглась, ведь «серый» пока еще слишком уязвим в своей хрупкой скорлупе. Видимо, Тайрен ощутил мое напряжение и разделил опасение за собрата. Мгновение – и только что довольно пускавший пузыри малыш злобно оскалился, встал на четвереньки и утробно зарычал на «врага», защищая меня и яйцо.
Дамрис отшатнулся и от неожиданности плюхнулся на задницу. А Хашер и Майдаш с восторгом наблюдали за Тайреном, скулы и подбородок которого – ой, мама дорогая! – покрылись синей чешуей.
– Силе-ен! – признал Дамрис, невольно выразив удивление. Потом, наклонив голову, молча рассматривал нас, а через несколько томительных мгновений, когда синий и серый драконы заметили его повышенный интерес, обернулся и, глядя Майдашу в глаза, ехидно добавил: – А знаешь, что сейчас было?
– Тайрен – сильный защитник! – гордо ответил Хашер.
Дамрис зло хихикнул перед тем, как поделиться умозаключениями:
– Если я не ошибаюсь, твой сын защищал свое. Как старший! Понимаешь, куда я клоню?
Я точно не поняла, куда дед клонит.
Нахмурились оба отца. Первым возразил Хашер:
– Думаю, ты ошибаешься…
– Увидим, когда вы попытаетесь их разделить, – поддел его Дамрис.
– Ты хочешь сказать, что…
Майдаш бросил нервный взгляд на серое яйцо.
– Избранную не грызут, – продолжил ехидно веселиться Дамрис. – Сами знаете, это на инстинктах, даже с учетом того, что магия в них проснется лишь с рождением второй сущности, и только тогда дракон опознает свою пару. Но инстинкты с нами с рождения! То, что сейчас произошло, говорит об одном: дети связаны магией Прародителя как тройня, такое крайне редко, но случалось в прежние времена. И теперь…
– Пока не обретут вторую сущность, их не разлучить. Созревание магии и сути дракона может нарушиться, – мрачно продолжил Хашер, тоже посмотрев на серое яйцо… как на лишнее в нашей колыбели.
Мы с Тайреном дружно подползли к яйцу и облепили его с двух сторон. Наверное, тоже на инстинктах действовали, опять ощутив неладное, таким образом защищая и поддерживая серого брата. Наблюдавшие за нами мужчины переглянулись. Затем Хашер и Майдаш вперились взглядами друг в друга. Дамрис довольно хмыкнул и попрощался: