Я кивнула, тоже поднимаясь из—за стола. В дверях столовой маячила Милена, это явный знак, что пора закругляться с «чревоугодием».
— Тогда я на занятие, — махнул на прощание рукой Курт и улыбнулся.
Я пошла следом – учебный день никто не отменял.
— Он тебе понравился? – допытывалась Мила, когда мы по завершении занятий топали на отработку по самообороне.
Мы обе готовы были говорить о чем угодно, кроме грядущего испытания.
— Трудно сказать, — пожала я плечами, мысленно настраиваясь на тяжелый вечер. – Не успела определиться.
— Ох, лучше бы да, — заявила подруга.
— Почему?
— Может тогда ты бы перестала зацикливаться на самообороне. Глядишь, все бы само собой и утряслось…
— Угу, — фыркнула я в сомнении.
Мне поможет только смерть! Желательно карангарца.
Глава 3
Раскрыв электронный табель, в который уже раз за последние два месяца рыдала над отметкой. Мне, за прошлый год обучения привыкшей к высоким баллам, вновь и вновь было унизительно получать самый низкий балл по основам самообороны. Неважно – срез, опрос, зачет, практика – я была в числе отстающих. Даже безнадежных! Милена большей частью списывала у меня и получала средние баллы, я же…
«Невзлюбил меня карангарец! Вчерашний совместный и такой приятный выходной с Куртом мне определенно приснился. А сейчас – пора возвращаться в суровую реальность».
Видно оскорбила Муэн Тоона та моя первая фраза на его счет. Стыд и запоздалое сожаление сжигали мне душу. Все уверенно шло к тому, что перейти на следующий курс мне не грозит – не аттестуют по одному из предметов. Понятно по какому. Позор и конец всем планам о достойной работе в космосе.
— Что, опять не сдала? – подруга, присев на кровать рядом, сочувственно погладила по спине.
— Да, — шмыгая носом, расстроенно подтвердила очевидное. – Он словно возненавидел меня. Не дает никакой жизни.
— Ты знаешь, — Милена задумчиво прикусила свой палец, — мне даже возразить тебе нечего. Он однозначно очень суров с тобой, пристрастен, что ли… И гоняет зверски – ты постоянно последняя с любой отработки возвращаешься, и требует именно от тебя рассказать обо всех видах защитного волнового полога, и именно твоими теоретическими знаниями вечно недоволен – с пересдач не вылезаешь.
Не сдержавшись, я зарыдала сильнее. Так тяжело было слышать все то, что я сотни раз повторяла себе мысленно.
— Как ты, никто не готовится к предмету…— продолжила рассуждать подруга. — Ты уже живешь им, никакой личной жизни не осталось, вдумайся – ты больше времени проводишь с Муэном Тоон, чем со мной. Все вечера до поздней ночи практически пропадаешь на отработках, досдачах, консультациях. Я б тебе даже позавидовала — столько времени рядом с карангарцем, но твой вид к зависти не располагает. Надо что-то делать…
— Надо, — сорвалась я в истерику, и разревелась окончательно. – Но я и так делаю все, что могу. Просто невозможно стараться больше.
— В этом ты права, — подруга перевела на меня задумчивый взгляд. – Усердие тебе уже не поможет.
Вдумавшись в ее слова, вопросительно уставилась на Милу.
— Ты на что намекаешь? Что поможет?
— Не начинай только сразу возмущенно кричать, но ему от тебя что-то нужно…
— Кому? – потрясенно моргнула я.
— Карангарцу.
— От меня?!
— Получается да, — уже менее уверенно протянула подруга. – Никого другого он так не донимает. Определенно, это неспроста.
— Глупости, — отмахнулась я. – Сама вдумайся в то, что говоришь. Он тут с какими-то тайными политическими мотивами. Думаю, все это преподавание, тем более у нас, лишь прикрытие. Временное. Развлекается с никчемными землянами. Зачем еще марану преподавать в нашей академии? У обеспеченцев! Точно что- то вынюхивает! И тем более маловероятно, что я его могу чем-то заинтересовать.
— Вы раньше точно не встречались?
— Нет, — уверенно замотала я головой, выпучив на подругу глаза – придет же такое в голову.
— В чем-то ты права, но… поведение марана свидетельствует об обратном. Ты просто слишком устала и замучена, чтобы осознать это.
— Серьезно? – с такой точки зрения посмотреть на проблему мне бы и в голову не пришло!
— Да, я в мужчинах получше тебя разбираюсь. А тут какая-то смесь потребности и обиды вырисовывается. Он… словно изматывает тебя.
«Неужели это все же месть за ту мою нелепую оценку его внешности? Но ведь о нем многие вздыхали, и гораздо громче меня?..»
— Зачем?
— Если бы я знала. Но по логике вещей, в таком издерганном состоянии всякий будет сговорчивее.
— Думаешь, он намерен потребовать от меня отчислиться из академии? Настолько нетерпим к факту моего здесь обучения?