Из всех людей, которых мне приходилось нанимать, увольнять, а потом, наверное, снова нанимать (?), она должна была быть из тех, кто живет в стране кексов и единорогов.
Я откидываюсь на спинку кресла и осматриваю свой кабинет. Повсюду расставлены маленькие деревца, у стены стоит столик с табличкой «Инструменты Рэта для обрезки растений». Провожу рукой по лицу, гадая, что подумают все мои деловые партнеры.
Брэму бы здесь понравилось. Роарк рассмеялся бы мне в лицо. Оглядываясь по сторонам, я думаю только об одном: когда, черт возьми, она спит?
Я беру ложку, лежащую рядом с овсянкой, окунаю ее в миску и зачерпываю приличную порцию. Когда овсянка оказывается у меня во рту, закрываю глаза и наслаждаюсь восхитительными, смешивающимися вкусами. Будь она проклятая за то, что дразнит мои вкусовые рецепторы.
* * *
— Вы только посмотрите на себя.
Я выхожу из лифта, все еще не привыкнув к тому, что меня встречает солнечный свет и её жизнерадостность, и сразу же хмурюсь. Будучи интровертом (прим. пер.: Интроверт — человек, который сосредоточен на внутреннем мире, а не на внешнем. Свою жизненную энергию накапливает и направляют внутрь: развивает фантазию и рефлексию, посвящают много времени себе, своим хобби и близким), я выработал устойчивый распорядок дня, и в него не входит болтовня с сотрудниками с чашечкой кофе за рабочим столом. Утро я провожу за рабочим столом в одиночестве по крайней мере час, прежде чем начать общение с кем-то еще. Таким образом, я мысленно готовлюсь к тому, что на меня посыплются вопросы. Теперь же мне кажется, что я должен готовиться по дороге в офис, когда обычно просматриваю спортивные новости, чтобы расслабиться.
Но Чарли все изменила.
Не уверен, что когда-нибудь привыкну к тому, что меня забрасывают вопросами при выходе из лифта.
Удивляясь, почему она улыбается как сумасшедшая, я бросаю взгляд на ее наряд и сразу же понимаю, какую колоссальную ошибку совершил сегодня утром.
Мы оба в зеленом.
Блядь.
Не желая слышать ее весьма вероятное, чрезмерное высказывание о моей одежде, я направляюсь в свой кабинет, но она быстро догоняет меня и пихает локтем в бок.
— Четверг, верно? — Она открывает передо мной дверь и продолжает: — Время зарабатывать деньги. — Я ненавижу себя прямо сейчас. — Давайте не позволим четвергу задерживать нас, потому что завтра пятница, а знаете, что значит пятница?
— Два дня вдали от тебя, — бормочу я, хотя это неправда.
Мы должны работать в эти выходные.
— Шутите, гляньте-ка, как Вы оживились.
Я не шутил.
— Пятница означает, что наступают выходные, и возможности безграничны. Итак, давайте проведем этот день с пользой и сделаем его прекрасным. Что скажете?
Я сажусь за свой стол, на котором стоит зеленый смузи.
— Что это?
— Энергетический напиток. Сегодня четверг, и мы должны заставить наш мозг работать. Согласно диетической форме, которую Вы заполнили для меня, — да, это было чертовски весело, — у Вас нет ни на что аллергии, и Вы не любите капусту. Поэтому я добавила ее в Ваш смузи.
— Если я не люблю капусту, зачем добавлять её в мой смузи?
— Затем что Вы не почувствуете её вкуса, и это очень полезный для Вас овощ. То, что нужно такому мужественному мужчине, как Вы.
Она сгибает руки как бодибилдер, когда говорит это, и мне кажется, что она издевается надо мной.
— Ты закончила печатать проектное предложение вчера?
— Да, оно находится в нашем общем файле, который я создала, потому что все эти документы и таблицы, разбросанные где попало, были просто кошмаром. Поэтому я взяла на себя труд разместить их по соответствующим файлам.
То, что я давно хотел сделать, но не упоминал об этом.
— Что насчет этих выходных, ты забронировала номера в отеле Майами?
— Конечно. Вам забронирован королевский люкс на берегу океана в отеле «Сейнт Реджис Бэл-Харбор Резорт». Полагаю, именно там Вы останавливались во время предыдущих поездок в Майами.
— Один? Один номер? — спрашиваю я.
— Вы планируете пригласить компанию? Миниатюрную подружку? — Она смеется.
Я откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
— Что, по-твоему, черт возьми, ты делаешь в эти выходные?
— Ох, обедаю с бабушкой. У нее день рождения. Ей исполняется восемьдесят лет.
— Пошлешь ей цветы. Ты летишь в Майами.
Я включаю свой компьютер.
— Хм. Не припомню, чтобы это входило в должностные обязанности или было записано в нашем общем календаре.
Она постукивает зеленой ручкой по бумаге.
— Тогда ты не читала мелкий шрифт. Ты не только работаешь со мной по контракту заключенному на два года, если я тебя не уволю, но и обязана работать сверхурочно в качестве помощника руководителя. Ты летишь в Майами, и я был бы признателен если бы на тебе была подходящая рабочая одежда, ничего слишком, — я указываю рукой вверх и вниз по ее телу, — броского.
Она смотрит на свое зеленое платье, а потом снова на меня.
— Почему Вы считаете моё платье броским? На Вас костюм того же цвета, что и на мне.
— Более утонченного оттенка.
Она скрещивает руки на груди.
— Знаете, это похоже на харассмент (прим. пер.: Харассмент — В английском языке термин «harassment» имеет более широкое значение и подразумевает любые действия, которые ставят человека в неловкое положение, унижают его достоинство и систематически нарушают личные границы).
— На самом деле это не так, и еще раз повторю: прочитай свой контракт. Как помощник руководителя ты обязана придерживаться определенных стандартов. Советую читать все, прежде чем подписывать, мисс Кокс.
— Хорошо. — Она вздергивает подбородок, и по моему позвоночнику пробегает нервная волна. Когда женщина говорит «хорошо», это никогда не бывает хорошо... ни в каком контексте. Слово «хорошо» следует исключить из словарного запаса, потому что все, что оно делает, — вызывает стресс и неприятности. — Я поеду с Вами в эти выходные, но мне нужно будет вернуться домой к девяти утра воскресенья. Уверена, Вы справитесь с этой задачей, поскольку у Вас есть частный самолет, и Вы все равно вернетесь в воскресенье. Таким образом, у моей бедной бабушки не случится инсульт
из-за того, что я пропущу её юбилей. — Она наклоняется вперед, уперев руки в бока, ее голос резок. — Вы этого хотите? Чтобы у моей бабушки случился инсульт?
Я небрежно открываю свой портфель и говорю:
— Ты будешь дома в воскресенье к девяти. — Достаю список, который составил вчера вечером, обнаружив, что мне все труднее и труднее озадачить эту девушку после всего нескольких дней работы, и вручаю его ей. — Ты знаешь правила. К полудню.
— Вам не стоит тратить время на озвучивание своих требований.
Она хватает список и выходит из моего кабинета, на этот раз хлопнув дверью.
Может, четверги все-таки станут моими любимыми днями?
Я смотрю на коктейль, бросаю взгляд на сэра Драгомира, который, клянусь, отчитывается перед Чарли, а затем делаю маленький глоток.
Блядь.
Почему он так хорош?
Овсянка была идеальной, ковер — серо-голубой, мягкий и отлично подходящий для моего офиса — идеальный, Джон, — который может быть раздражительным ослом, полюбил новую милую помощницу и считал ее идеальной... а ее внимание к деталям?
Идеально.
Проклятая Чарли и ее способность быть идеальной во всем.
* * *
— Дооооооооооооброе УТРО! — кричит Чарли во всю мощь своих легких, как только двери лифта открываются, напугав меня до смерти.
Твою ж мать. Я был готов к ее нападению, но не к тому, что она будет громогласно кричать и напугает меня до полусмерти.
Как только я выхожу из лифта она нажимает кнопку на пульте дистанционного управления, который держит в руке, и из динамиков раздается песня «Праздник» группы Kool & the Gang.