Есть вероятность, что они виноваты в моей погибели, в этой нелепой чехарде, в которой я теперь участвую.
Какое это имеет отношение к тому, что моя помощница делает мне предложение?
Видите ли, когда я искал очередного помощника, один из моих лучших друзей, Брэм, предложил прибегнуть к помощи его помощника, Лайнуса, чтобы тот помог мне найти кого-нибудь. Лайнус — дар божий, и я много раз предлагал ему огромную зарплату, чтобы он перешел в мою компанию, но, к сожалению, он верен Брэму... к сожалению.
Итак, Лайнус помог мне найти помощницу, и вот тут-то все и пошло наперекосяк.
Как только я увидел ее, понял, что это плохая идея.
Почему?
Потому что она чертовски красива.
Потому что она слишком дружелюбна.
Потому что каждой своей улыбкой и таблицей дел, которую составляет, она вызывает у меня желание перегнуть ее через стол и сделать своей.
Но, поскольку я явно не знаю, как принимать стоящие решения, я нанял ее в тот же момент, как только увидел.
И это было началом конца.
Хотите знать больше? Ну, на случай, если вы сгораете от нетерпения из-за моего ответа на ее предложение. Я согласился.
Вот история о том, как я стал суженым боссом.
Глава первая
ЧАРЛИ
Моя бабушка однажды сказала, что если я хочу показать кому-то истинную сущность, душу, я должна окружить себя вещами, которые люблю.
Смысл: если я хочу на кого-то произвести впечатление, я должна встретиться с ним в самой комфортной и торжествующей обстановке.
Так что, если мне нравится готовить, я хожу на кулинарные курсы.
Если я хочу читать — а я раз в неделю читаю исторические романы, — пропадаю в библиотеке.
Если выяснится, что мне нравятся камни, то буду помогать в каменоломне. ...или что-то в этом роде.
Вы поняли принцип.
Не то чтобы я пыталась с кем-то познакомиться в данный момент, поскольку, к сожалению, я «праздную» трехлетнюю годовщину того, как меня бросили у алтаря — да, это было весело, — но никогда не знаешь, когда у тебя наступит тот особенный момент с кем-то.
Поэтому я окружаю себя единственной вещью, которая делает меня счастливой.
Которая доставляет мне удовольствие и от которой у меня покалывает пальцы на ногах от волнения: организованностью.
Сцепив руки, я смотрю на баннер, висящий над входом в конференц-центр.
«Вторая ежегодная выставка канцелярских товаров в Нью-Йорке».
Я дома.
Обращаясь к незнакомцу, проходящему мимо, я говорю:
— Простите, сэр, не могли бы Вы сфотографировать меня на фоне этого великолепного знака? Мне нравится фиксировать такие моменты.
Одетый в отлично сшитый костюм, галстук, плотно завязанный на шее, он секунду смотрит на мой телефон, а затем забирает его у меня. Разочарованно выдыхает. Не скрывая раздражения, он отходит назад и занимает позицию.
— Вам не обязательно меня фотографировать, если это доставляет хлопоты, — говорю я, предлагая ему выход, поскольку он явно раздражен.
— Я взял твой телефон, так что просто встань как надо, и я сделаю этот чертов снимок, — огрызается он.
Ёлы-палы.
Очевидно, он находится вне зоны своего комфорта.
Не обращая внимания на его явное раздражение, широко раскидываю руки и, улыбаясь, смотрю на баннер. Считаю до пяти, прежде чем посмотреть на незнакомца.
— Получилось?
— Нет, кто-то прошел перед тобой.
— Оу, ладно. Еще раз.
Я снова поднимаю взгляд к баннеру, улыбаюсь и, досчитав до пяти, снова спрашиваю его:
— Получилось?
— Снова кто-то прошел.
— Беспредел. — Я улыбаюсь, а затем немного регулирую движение. Протягиваю руки в сторону прохожих и говорю: — Пожалуйста, подождите секундочку, я пытаюсь сфотографироваться под этим замечательным баннером. Спасибо.
Как только передо мной перестают мелькать люди, я подаю знак раздражённому мужчине, подмигивая ему и изображая пальцами выстрел.
Повторяю свою позу еще раз.
— Готово, — говорит он, подходит ко мне и протягивает телефон.
Я благодарю людей, которые ждали, чтобы у меня получился снимок, а затем спрашиваю его:
— Хотите, я Вас тоже сфотографирую? На Ваш телефон, конечно. Было бы странно, если бы я фотографировала Вас на свой телефон, если только потом мы не обменяемся фотографиями с наших телефонов. Мы могли бы это сделать. Но если Вы дадите свой телефон, я могу сделать фотографию. Что скажете? — Я шевелю бровями. — Вас сфотографировать?
— Нет.
Он окидывает меня быстрым взглядом, а затем оглядывается по сторонам, застегивая пиджак.
— Вам нужна помощь в поиске? У меня есть карта.
— Конечно, кто бы сомневался, — бормочет он.
— Не обязательно быть таким грубияном, — говорю я, прежде чем успеваю остановить себя. Может, я и милая, но не терплю хамства. — Если Вы не хотели меня фотографировать, то и не надо было. Просто отказались бы и шли дальше, по своим делам.
Его пронзительные голубые глаза впились в меня, тактика запугивания, которая уверена, работает в зале заседаний, но я привыкла к фирменному взгляду босса. Я имела дело с изрядной долей запугивающих бизнесменов, так что для меня его взгляд ничем не отличается.
— Ты побеспокоила меня, а не наоборот. Избавь меня от своего высокомерия.
— Это не я высокомерна, а Вы, — отвечаю, уперев руки в бедра. — Я просто хотела запечатлеть этот момент, а Вы все испортили.
— Ты на чёртовой выставке канцелярских товаров, что тут запечатлевать?
— Все. — Я развожу руки в стороны. — Разве Вы не чувствуете, как в воздухе витает волнение? Это центр всех ручек и бумаг. Такие предметы, как стираемая ручка, впервые были представлены здесь, а замазка... даже не начинайте.
Он моргает.
Пялится на меня.
Моргает.
И наконец, говорит:
— Ты ненормальная.
Оскорбленная, я широко раскрываю глаза, прижимаю руку к груди и забываю про вежливость.
— А ты отвратителен.
Выпрямившись, делаю шаг вперед и тычу пальцем мужчине в грудь.
Тыкаю.
Палец подгибается.
Снова тыкаю.
Срань господня. У него мощная грудная клетка.
Указав на него пальцем, продолжаю:
— То, что у тебя, похоже, недалекий ум и прогнившее сердце, не означает, что ты можешь лишать радости всех остальных. Если все здесь ниже твоего достоинства, зачем вообще приходить? Мы не хотим, чтобы твой негатив портил этот день.
— Значит, ты теперь представитель конференции? — Он скрещивает руки на груди.
— На самом деле — я тоже скрещиваю руки — так и есть. — Я протягиваю руку. — Гвендолин Хейвершир.
Я знаю, что глупо притворяться кем-то другим, тем более руководителем выставки поставщиков канцелярских товаров, но вряд ли этот «костюмчик» знает, кто она такая?
Очевидно, он случайно оказался здесь, поэтому уверена, он не догадывается, что организатор выставки — не кто иной, как прекрасная и высокоорганизованная Гвендолин Хейвершир.
В любом случае, его необходимо поставить на место, и я готова взять эту задачу на себя.
Он смотрит на мою руку, но не пожимает ее. Вместо этого переводит взгляд на моё лицо, нахмурив брови.
— Хочешь сказать, что это ты все организовала?
Я плавно убираю руку и засовываю ее в карман.
— Да. Итак, если не возражаете, мы бы предпочли, чтобы здесь находились только увлеченные люди. — Я указываю на двери позади нас. — Уверена, Вы знаете, где выход.
— Как бы я ни хотел уйти, Гвендолин, но мне нужно посетить очень важную встречу, а ты меня задерживаешь.
— Вы сами задерживаете себя, споря со мной.
— Не надо было просить меня фотографировать тебя.