— Вот мы и прибыли, — пропела я.
Рэт поднимает взгляд от телефона и кивает, затем возвращается к устройству. С тех пор как произошел инцидент с испугом в полете, он почти ничего мне не сказал. Но вот что скажу: он засунул книгу в портфель, а не треснул ею мне между глаз, как я думала.
Чувствуя себя немного неловко, я спрашиваю:
— Не хотите пойти на поздний завтрак? Знаю, что вы ничего не ели и, должно быть, голодный.
Он качает головой.
— Вы отказываетесь от еды или вечеринки?
Он снова качает головой, уткнувшись в телефон.
— Что во имя земли там такого важного...? — Наклоняюсь и смотрю на его телефон. Я вижу, что он читает историческую книгу, которую я ему дала, в приложении Киндл. — Боже, Рэт, Вы снова читаете.
Он блокирует телефон и убирает его в карман.
— Ты собираешься сидеть здесь весь день и укорять меня или пойдешь к бабушке на поздний завтрак?
— Я задала вопрос, но Вы настолько груб, что даже не обратили на меня внимания. Что Вы читали, сексуальную сцену?
— Нет. — Он смотрит в окно, и я, не удержавшись, бросаю взгляд на его промежность, пытаясь определить, нет ли там эрекции. — Что ты делаешь? — спрашивает он, заставляя меня поднять голову.
Неужели я прислонилась к его коленям?
— Э-э, задремала на пару секунд. — Я прочистила горло. — В любом случае, хотите...
Дверь распахивается, и машина наполняется радостными возгласами моей бабушки.
— Чаки, ты добралась. Я беспокоилась, что ты пропустишь безалкогольные коктейли.
— А разве это не обычный апельсиновый сок, бабушка?
— Конечно, но приятнее думать, что ты посасываешь безалкогольный коктейль. — Она склоняет свое маленькое и морщинистое тело над моим и подмигивает Рэту. — Я права?
— Э-э... — говорит он, не зная, что ответить.
— Боже, это твой парень? — спрашивает бабушка, оглядывая Рэта. — Он просто красавчик. Эти глаза, ты всегда была неравнодушна к голубоглазым.
Рэт поднимает бровь и смотрит в мою сторону, мое лицо вспыхивает от смущения.
— Бабушка, это...
— Ох, гляньте, как он так аккуратно закатал рукава своей рубашки. Словно пользовался линейкой. Очень аккуратно. И посмотри, никаких волос на груди, по крайней мере, насколько я могу видеть. У меня нет с собой очков. — Она к ужасу Рэта похлопывает его по ноге и спрашивает: — У тебя есть волосы на груди, сынок?
— Она подстрижена, — отвечает он, его голос звучит невероятно серьезно.
Почему-то от его ответа по моему телу прокатывается волна тепла, а на верхней губе и лбу выступают капельки пота. Рэт подстригает волосы на груди, эту информацию я не хотела знать, потому что теперь буду представлять себе расстегнутые пуговицы его рубашки, и короткие пряди едва пробиваются на накаченной груди.
Да, накаченная грудь. Я женщина, я заметила. У него грудные мышцы, заметно выделяются через рубашку, когда он снимает пиджак. Эти самые мышцы тянут и натягивают ткань рубашки. У него такие мышцы, что женщины так и просят провести по ним ногтями, как это делает сейчас моя бабушка.
Подождите... что?
— Бабушка, прекрати. — Я отшвыриваю ее руку. — Это мой босс, мистер Уэстин.
— О, это объясняет, почему вы сидите так далеко друг от друга. — Она обращается к Рэту и не утруждая себя извинениями, говорит: — Поверь мне, когда говорю, что ты абсолютно во вкусе Чарли, так что представь мой шок от того, что она не висит на тебе. Я понимаю, ты босс.
Что ж, в понедельник я подам заявление об уходе или умру от унижения.
Улыбаясь, как кот, поймавший канарейку, он протягивает руку моей бабушке и говорит:
— С днем рождения.
— Какой джентльмен! — Она берет его за руку, тянет на себя так, что грудь Рэта оказывается прижата к моей спине. О боже, что происходит? — Вылезай, ты пойдешь со мной. — Она тянет его еще, пока мы оба не выходим из машины, но меня она отталкивает в сторону.
— Бабушка, у мистера Уэстина много дел. Он не может... — Мой голос прерывается, когда они счастливо идут рука об руку в общественный центр. — Ну разве это не шикарно? — бормочу я, перекидывая сумочку через плечо и топая в центр в след за ними.
* * *
— Ты просто прелесть.
Моя бабушка смеется, кладя руку на колено Рэта.
Его окружают женщины из дома престарелых, в то время как мужчины ушли смотреть повтор какой-то старой передачи по телевизору. Еда съедена, безалкогольные напитки выпиты, и я стала назначенной уборщицей, на которой лежит ответственность за то, чтобы никто не выкинул протезы вместе с тарелками. В этом заведении предпочитают ходить без зубов, и не любят пользоваться кремом для протезов. Поэтому, во время еды, они их вынимают. Некоторые забывают убрать протезы в контейнеры.
Пока я здесь, ищу зубные протезы, Рэт чертовски весело проводит время, болтая со всеми подряд.
Рада, что ему весело.
Рада, что они видят, как он улыбается, хихикает. Мне не выпадала честь быть свидетелем этому.
Я подумываю о том, чтобы крикнуть им всем в мегафон, что он любит читать пикантные книжки, но лучше выкинуть из головы подобные мысли. Я злюсь, но не хочу, чтобы меня уволили.
Ха, не думаю, что он меня уволит.
Я слишком хороша для увольнения.
Я слишком ценна.
Я — сосок, питающий его нектаром, в котором он нуждается.
— Нужна помощь? — спрашивает он, подходя ко мне.
Раздраженная, поворачиваюсь и тыкаю его в грудь — в его подстриженную грудь.
— Я — Ваш сосок. Вам лучше не забывать об этом.
Застигнутый врасплох, он несколько раз моргает.
— Я что-то пропустил?
— Прошла всего неделя, а Вы уже пристрастились к нектару, признайтесь. Я — Ваш сосок.
Он вытягивает шею и смотрит на дам, которые, кажется, шепчутся и пялятся на нас.
— Чарли, о чем ты, черт возьми, говоришь?
Все больше раздражаясь, я говорю:
— Если Вы не понимаете, о чем я говорю, боюсь, не смогу Вам помочь.
Я разворачиваюсь и заканчиваю уборку, после чего отправляюсь в сад безмятежности.
Делая успокаивающие вдохи, пытаюсь привести мысли в порядок. Почему я так расстроилась?
Возможно, потому, что мне не терпелось провести время с бабушкой, а она все это время фанатела от Рэта.
Ну, это неправда, по крайней мере, не все время. У нас был интересный разговор, когда мы ели булочки с корицей, но все равно, кажется, Рэт ей нравится больше, чем я.
Это глупая мысль. Конечно, это неправда. Он просто новенький и гламурный, а ей нравятся новые и гламурные вещи.
— Ты в порядке? — раздается у меня за спиной голос Рэта.
Я оборачиваюсь и вижу, что он направляется ко мне, и слова моей бабушки сильно задевают меня, когда он идет по посыпанному мелким гравием тротуару.
В моем вкусе.
Она абсолютно права. Но я старалась не замечать его завораживающих голубых глаз, которые при свете напоминают Карибское море, или того, что его лицо нереальное, — оно ошеломляюще красивое, с ноткой загадочности, заставляющей меня задаваться вопросом, что он может скрывать. А еще тело, его тонкая талия, грудные мышцы — я уже упоминала о них — бицепсы и предплечья. В пиджаке и брюках он — сила, что придает новый смысл термину «силовой костюм» (прим. пер.: Силовой костюм — термин указывающий, что человек обладает властью, богатством и влиянием).
Но до сих пор мне удавалось не замечать всего этого, пока бабушка не сорвала пелену с моих глаз и не заставила взглянуть на него по-другому. И, возможно, именно в этом кроется истинная причина моей злости, потому что я не должна так смотреть на своего босса. У меня не должно быть ощущения порхающих бабочек в животе, когда его глаза встречаются с моими, и уж точно не должно быть затрудненного дыхания, когда он спрашивает, все ли со мной в порядке.
— Ага, — отвечаю я, отворачиваясь, потому что, честно говоря, сейчас не могу смотреть ему в глаза.