— Беспокоили, — говорит она на выдохе. — Так вот что ты имел в виду, говоря «двигаться дальше»? Теперь ты со мной покончил? Может, мне обзвонить все заведения и отменить свадьбу? — Она отставляет лейку и снимает с пальца обручальное кольцо. Черт. — Ты этого хочешь? — Она с грохотом кладет его на мой стол. — Я отработаю список, но не уйду домой раньше времени, потому что это моя работа. И если ты не хочешь, чтобы тебе мешали, это не значит, что я уйду. Смирись с этим.
С этими словами она выходит из моего кабинета и хлопает дверью.
Я смотрю на кольцо, сверкающее в ответ, и чем больше оно искрится под светом, тем сильнее я злюсь. Сжимаю кольцо в ладони и отталкиваюсь от стола. Через несколько секунд я уже стою у ее стола. Приложив ладонь к поверхности, я наклоняюсь и протягиваю ей кольцо.
Я твердо говорю:
— Что я говорил тебе об этом кольце? Оно не должно использоваться как гребаная угроза, как инструмент в твоих играх. Это символ единения между тобой и мной. Так в чем дело, Чарли? Ты сдаёшься после первого же препятствия?
— Первое препятствие? — сказала она, выглядя испуганной. — Вряд ли это можно назвать простым препятствием. Ты сказал, что собираешься двигаться дальше.
— Не от тебя. Господи Иисусе, Чарли. — Я бросаю кольцо на ее стол и выпрямляюсь. — Ты настолько плохого мнения о себе и обо мне, что я могу считать тебя ненужной в своей жизни? Потому что это совершенно не так. — Я отхожу от ее стола, ненавидя то, что эта женщина занимает все мои мысли каждый день. Она повлияла на меня до такой степени, что я не чувствую себя полноценным, пока не увижу ее улыбку с утра. Как она может этого не понимать? — Ты много значишь для меня, Чарли, и я не собираюсь отказываться от этого только потому, что у нас была размолвка.
— Это была не просто размолвка, — говорит Чарли, тоже вставая. — Ты не хочешь открыться мне, Рэт. Так было с самого начала. Как я могу быть твоей женой, если ты превращаешься в статую всякий раз, когда что-то становится серьезным? Может, ты и не хочешь говорить, но мне нужно услышать.
— Это не так просто, — говорю я, обхватывая свою шею обеими руками, напряжение в плечах нарастает, стремительно увеличиваясь. — Я просто не делюсь. Я уже делал это, и это сыграло со мной злую шутку.
— С кем?
Я отворачиваюсь и делаю глубокий вдох.
— С кем-то, о ком я не говорю... никогда. Даже моим парням не разрешается говорить о ней, ясно?
Я чувствую ее приближение, когда она тихо спрашивает:
— Кто она?
Я качаю головой и бормочу:
— Я не... Я не хочу говорить о ней. — Вздохнув, я поворачиваюсь к ней. — Ты можешь принять меня таким, какой я есть, прямо здесь и сейчас, зная, что теперь я такой, какой есть, Чарли. Но мне понадобится время, чтобы открыться. Или ты можешь вернуть мне кольцо и принять тот факт, что обратно дороги не будет. Ты больше никогда его не получишь. Я не играю в игры. Ты либо выходишь за меня замуж, либо нет, но не надо, блядь, угрожать мне, снимая его.
Я никогда не позволял ни одному деловому партнеру подкупать или давить на меня, и сейчас не собираюсь. Все черно-белое. Она либо хочет меня и этот брак, либо нет.
Желая дать ей время подумать, я возвращаюсь в свой офис.
Я работаю, но жду. Жду, когда она зайдет ко мне в кабинет и скажет, что перестанет валять дурака. Что она наденет кольцо, завершит подготовку к свадьбе, поскольку у нас не осталось времени на серьезные планы, и что мы забудем об этой ссоре.
Но она не заходит в мой кабинет.
Она не остается, как обещала.
Она ушла после того, как выполнила список дел.
Но что меня сбивает с толку, так это не то, что она ушла, хотя и обещала этого не делать, а то, что я нигде не могу найти кольцо.
* * *
— Тебе нужны объятия? Ты выглядишь так, будто тебя нужно обнять.
Брэм подходит ко мне на кухне и раскидывает руки.
Я не в настроении выслушивать его театральные выходки, но, черт возьми, я бы не отказался от объятий. Я делаю шаг в его сторону, и он тут же прижимает меня к себе.
— Вот так, здоровяк, впитай всю искреннюю любовь. Забирай. Все.
Ладно, это странно. Я отталкиваю его, беру со стойки свое открытое пиво и иду в гостиную с миской чипсов. Брэм следует за мной, и мы оба усаживаемся на мой жесткий диван — он до сих пор еще не сломался, несмотря на то, что мы с Чарли трахались на нем множество раз.
— Так вы расстались, отменили свадьбу? — спрашивает Брэм, засовывая в рот чипсы.
— Понятия не имею. — Я провожу рукой по лицу и откидываюсь на спинку кресла. — Блядь, чувак, понятия не имею, что происходит. Она хочет от меня большего, но это трудно. После того как я отдал все Ванессе, а она бросила все и ушла, не могу пройти через это снова. Знаю, что много работал, когда был с Ванессой, что оттеснил ее на второй план, но в тот момент в компании были тяжелые времена. Мне нужна была чертова передышка, и я не мог тратить каждый божий час на то, чтобы делать ее счастливой...
— Таймаут, — говорит Брэм, указывая на меня пивом. — Ты слышал, что только что сказал? Ты не собирался тратить каждый божий час на то, чтобы сделать ее счастливой.
— Да, и что?
— Если говорить о Джулии? Я готов не спать, только бы провести еще несколько часов в день, чтобы убедиться, что вижу улыбку Джулии, знаю, что она довольна, удовлетворена, полна радости. Я ничего не хочу в жизни больше, чем чтобы моя девочка была счастлива, и пойду на все, чтобы добиться этого.
— Хочешь сказать, что я дерьмовый парень? — спрашиваю я, чувствуя себя еще хуже.
Он качает головой.
— Нет, я не это имел в виду. Я пытаюсь сказать, что, хотя ты думал, что любишь Ванессу, она не была твоей второй половинкой. Если бы это было так, ты бы нашел время и не отталкивал ее. Ты мог любить ее, но ты не был влюблен в нее. Есть разница.
Я замираю, пиво на полпути ко рту, а затем выдыхаю.
— Черт, я никогда не думал об этом в таком ключе.
В моей голове словно включается лампочка, и все начинает обретать смысл. Я любил ее. Я любил ее очень сильно. Она была моим другом, любовницей, доверенным лицом, но был ли я влюблен в нее? Если верить тому, что говорит Брэм, то нет. Она была первой, кому я открыл свое сердце, но я не защищал ее, как должен был бы, если бы был влюблен. Я не лез из кожи вон, чтобы удовлетворить ее потребности, и, хотя мы были вместе два года, она никогда не жила со мной. Иногда она оставалась у меня, но я не просил ее переехать ко мне. И все же... не считая первоначального сексуального напряжения, то, что Чарли живет в моей квартире, просто невероятно. Я принял ее с распростертыми объятиями. Легко. Мысль о том, что она уйдет и... никогда не вернется...
Блядь.
— Ты ведь знаешь, что я прав?
Я потягиваю пиво и говорю:
— Может быть.
— Она была не для тебя, чувак. Если бы она была...
— Я бы ни за что не позволил ей уйти.
— Именно. — Он улыбается и откусывает самый кончик чипсины, словно придурок. — Посмотри, у нас сеанс психотерапии. Нам следовало сделать это
давным-давно. Возможно, тогда ты был бы более восприимчив к девушке, которая тебе небезразлична.
— Что ты имеешь в виду?
Став серьезным, Брэм говорит:
— Да ладно, чувак. Мы оба знаем, что происходящее с Чарли — нечто большее, чем просто идея исполнить желание ее бабушки. Я вижу, как ты смотришь на нее, как она заставляет тебя улыбаться. Я не тупой, я точно так же смотрю на Джулию, когда она входит в комнату, и это причина, по которой ты сейчас дуешься. Она тебе нравится.
— Конечно, она мне нравится. Я бы никогда не предложил ей выйти за меня замуж, если бы она мне не нравилась.
— Нет, чувак, она тебе прям нравится-нравится. Ты хочешь от нее детей, вот насколько она тебе нравится.
— Торопишь события.
Но я думал об этом. С тех пор как на бабушкиной консультации впервые прозвучала эта идея, я много думала об этом. Я хочу этого. Я хочу такого будущего с Чарли.