Несмотря на то, что много раз, находясь в его объятиях, я думала, что это уже произошло?
Глава тридцать первая
РЭТ
С кондитерской коробкой в руках я ступаю в свой офис и оглядываю пустое пространство. Надежда рушится, когда я не вижу Чарли.
— Блядь, — бормочу себе под нос, желая запустить коробкой в одно из окон.
Она еще не вернулась? Я думал, она возьмет неделю, а потом вернется, но теперь беспокоюсь, что она никогда не вернется на работу... или ко мне.
Подавленный, я направляюсь в свой кабинет, открываю дверь, и вижу Чарли, которая ставит поднос с едой на мой стол. Я замираю на месте, потрясенный ее появлением и счастливый от того, что нахожусь с ней в одной комнате.
— Чарли, — говорю с придыханием. — Ты здесь.
Она скрещивает на груди руки и кивает.
— Да, подумала, что пора вернуться к работе. Уверена, что мой список дел, астрономический.
У нас куча дел, но прямо сейчас я ни за что на свете не собираюсь поручать ей рабочие дела.
— Все не так уж плохо, — говорю я, с трудом сглатывая и делая шаг вперед. Протягиваю коробку с выпечкой и говорю: — Я принес, э-э, несколько сырных штучек, которые тебе нравятся.
Она нежно улыбается и обходит мой стол. На ней черные брюки и обтягивающая фиолетовая блузка, она выглядит потрясающе. Она прекрасно держится, и меня расстраивает, что на ней не однотонная одежда, или что она не бросается ко мне, не тараторит без умолку, или что она не задает мне миллион вопросов о моем утреннем распорядке.
Вместо этого она забирает у меня коробку и идет к двери.
— Спасибо. Я возьму один. Хочешь, я и тебе положу на тарелку?
— Конечно, — тихо говорю я, и она исчезает.
Блядь, так еще хуже.
По крайней мере, в прошлый понедельник она была взбешена, она была готова наброситься на меня и научить тому, как стать хорошим человеком, но теперь такое чувство, что из нее высосали всю жизнь, и она просто делает вид, что все в порядке, вместо того чтобы позволить себе быть настоящей.
Я сажусь за свой стол и смотрю на маленький поднос со смузи и фруктами. Не знаю, чего я ожидал, когда сегодня вошел в офис, но унылой Чарли в списке не было.
Она вернулась, и я не могу ничего поделать с тем, как вожделею ее, как отчаянно хочу взять ее за руку и посадить к себе на колени, где смогу насладиться ее сладким ароматом и провести губами по ее шелковистой, мягкой коже.
Она ставит тарелку на мой стол, а затем садится напротив меня со своей тарелкой.
Откусив кусочек, она жует несколько секунд и любезно говорит:
— Спасибо за выпечку.
Боже.
Это не просто неловко, это угнетает. Словно она решила игнорировать все, что когда-либо происходило между нами. И как я вообще могу затронуть волнующую меня тему: эй, ты ведешь себя странно, не оскорбив ее?
Никак.
— Я подумала, что мы могли бы немного поболтать, если ты не против.
— Да, конечно, — говорю я, не прикасаясь к своей тарелке, лежащей на столе.
Я совершенно не голоден.
— Думаю, нам нужно установить основные правила совместной работы, чтобы не было никаких недоразумений.
Я киваю, хотя мне хочется впечатать кулак в стену. Последнее, что я хочу сейчас делать, — это устанавливать правила. Я хочу извиниться и наладить отношения между нами, а не устанавливать правила, которые отдалят ее от меня.
— Может, мне взять блокнот, и мы вместе запишем их?
Я качаю головой и говорю:
— Может, ты поработаешь над ними, а завтра мы их обсудим?
Это даст мне немного времени, чтобы пренебречь этой идиотской идеей с правилами и придумать план. План, который придется воплотить в жизнь очень быстро.
— О, конечно. Ты занят?
— Очень, — говорю я, желая выпроводить ее из кабинета, чтобы начать думать, как покончить с этим несчастьем.
Сегодня я был уверен, что поговорю с ней, извинюсь, и к полудню мы вернемся ко мне домой и помиримся, но эта уверенность тут же рухнула, как только я увидел, какой апатичной и тихой была Чарли.
Как будто кто-то буквально забрал всю ее энергию и оставил почти без остатка. Я сделал это с ней.
Зашибись.
— Ладно, может, обсудим, что мне нужно сделать?
Черт, у меня и дел-то для нее нет, потому что, опять же, моей целью, придя в офис, была не работа, а возвращение моей девушки.
Я потираю челюсть.
— Почему бы тебе не начать с электронной почты, а позже я составлю для тебя список дел?
Необходимо поручить ей такие дела, которые заставят ее уйти из офиса, чтобы я мог поработать над делами без отвлечений.
— Конечно. У меня, наверное, куча писем. — Когда я думаю, что она собирается уйти, это не так, она поднимает глаза и встречается со мной взглядом, говорит: — Пожалуйста, не думай, что обязан держать меня рядом. Если захочешь меня уволить, никаких обид, хорошо?
Она спятила? Уволить ее? Господи, работа — единственное, что в данный момент удерживает ее рядом со мной, так что я ни за что не отпущу ее. Нет, я буду держаться за нее так долго, как только смогу.
Но я не говорю о том, что у меня на уме, не показывая эмоций говорю:
— Об этом мы поговорим позже. А сейчас давай разберемся с электронной почтой и дождемся завтрашнего дня. Я пришлю тебе список дел в ближайший час.
Ее лицо вытягивается, и я задаюсь вопросом, не сказал ли что-то не так, не надеялась ли она на другой ответ, но прежде чем успеваю задать вопрос, она встает и направляется к своему столу. Оглядывается через плечо и говорит:
— Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать.
Она закрывает за собой дверь.
Да, мне кое-что нужно. Мне нужна ты. Мне нужно, чтобы ты вернулась домой со мной. Мне нужно, чтобы ты стала моей девушкой. Мне нужно, чтобы ты любила меня.
Откинувшись в кресле, я открываю пустую электронную таблицу и начинаю заполнять ее заданиями. Заданиями, которые позволят ей быть как можно дальше от офиса до конца дня.
Мне нужно кое-что спланировать.
* * *
До сегодняшнего дня я не понимал, каким невообразимым засранцем был.
Абсолютным.
Я совершенно не знаю, как показать Чарли, как много она для меня значит. Потому что я могу говорить об этом до посинения, но она не поверит мне, пока я не покажу этого на деле.
Но я не знаю, как показать ей это, у меня нет ни одной идеи. Все, что у меня записано в блокноте, — это купить побольше пирожных. Как бы мне ни хотелось, чтобы это было правдой, боюсь, что дениш ничего не решит.
Я в отчаянии, а когда я в отчаянии, я делаю то, чего не следует делать. Чарли уехала на весь день, я в этом убедился, поэтому открыл список контактов на своем ноутбуке и набрал номер единственного человека, который сможет мне помочь.
На компьютере выбираю контакт по FaceTime и слушаю гудки, пока мне, наконец, не отвечают.
— Лучше бы у тебя была веская причина, — раздраженно отвечает Джулия.
— Кто, черт возьми, звонит нам в медовый месяц? — Спрашивает Брэм на заднем плане.
Телефон брошен на то, что, как я предполагаю, является их кроватью.
— Твой парень.
— Рэт? —Спрашивает Брэм и тянется к телефону. На экране появляется его загорелое лицо, и, как ни странно, я начинаю чувствовать себя немного спокойнее. — Чувак, пожалуйста, скажи, что звонишь, чтобы сообщить, что вы с Чарли снова вместе.
Мне было неприятно рассказывать Брэму о том, что происходит, но в воскресенье утром после свадьбы, во время позднего завтрака, он спросил о моем настроении, и пришлось объяснить ему, что произошло. Он был, мягко говоря, не в себе. Но мы не стали углубляться в эту тему, потому что им нужно было успеть на самолет. Я попросил его не беспокоился обо мне и заверил, что все будет хорошо.