— О боже. Ладно. — Я прикусываю нижнюю губу. — Мне просто немного неловко принимать её.
— Не надо, это привилегия за работу в качестве помощника мистера Уэстина. За Вами также закреплен водитель. — Она просматривает бумаги. — Джоэл. Он будет в Вашем распоряжении, и, прежде чем Вы откажетесь от его услуг, это обязательное условие — пользоваться им при выполнении поручений по работе.
Я киваю.
— У Мистера Дэнверса было такое же условие.
— Значит, это для Вас привычно. Джоэл — прекрасный человек. Вырос в городе, знает каждую улицу. И у него один из самых сильных нью-йоркских акцентов, которые я когда-либо слышала.
— О, не могу дождаться встречи с ним.
В течение следующего часа мы обсуждаем другие преимущества работы с мистером Уэстином, а также подписываем документы и, конечно, соглашение о неразглашении, с которым я очень хорошо знакома. Нет ничего необычного в том, чтобы подписать его, когда работаешь с кем-то подобного уровня. Хотя иметь такой богатый опыт в возрасте мистера Уэстина — исключительное и удивительное явление.
После того как мы подписали бумаги и я получила копии всех документов в разных папках — организация уже приводит меня в восторг, — миссис Пепплбам, или Ренита, как она просила называть ее, встает и говорит:
— Мы закончили, пришло время посмотреть Ваше рабочее место.
То, чего я так долго ждала.
— Не могу дождаться. — Я беру папки с документами предназначенные мне и следую за Ренитой к лифту, в который не могу войти. Она активирует кабину с помощью ключ-карты. Затем передает мне карточку и говорит: — От этого лифта есть три ключа. У службы безопасности, мистера Уэстина, а теперь у Вас. Это личный лифт, так что не передавайте никому этот ключ.
— Поняла. — У мистера Дэнверса были такие же условия, как и у мистера Уэстина. — Посетителей будет пропускать служба безопасности?
— Тех, кого служба безопасности знает, не станут объявлять, если мистер Уэстин на работе. Он обычно звонит вниз и предупреждает, чтобы его не беспокоили. Однако служба безопасности будет звонить Вам по поводу деловых встреч и тому подобного.
Логично. В конце концов, он же генеральный директор.
— Вы не знаете, есть ли какие-то конкретные задачи, над которыми мистер Уэстин хочет, чтобы я работала?
— Все это обсудите с мистером Уэстином. Он назначил Вам встречу через пятнадцать минут.
— Ох, вау, хорошо. — Я испытываю лёгкий дискомфорт, когда мы поднимаемся на лифте. — Не хочу Вас беспокоить, но наверху есть блокноты?
— На Вашем столе лежит iPad, а также телефон и компьютер.
— Прекрасно.
Я прикусываю губу, гадая, есть ли на моем столе блокноты, потому что iPad — это здорово и все такое, но мне нравится составлять списки с помощью ручки и бумаги. В данный момент не стоит об этом беспокоиться.
Лифт звякает, и двери разъезжаются, открывая пустой верхний этаж. Я оглядываюсь по сторонам: помещение напоминает город-призрак. Тусклый свет едва освещает пространство, жалюзи закрывают все окна, и в поле зрения нет ни одного человека, когда мы проходим мимо конференц-зала и по длинному коридору к столу прямо за парадной дверью.
— О, мы ошиблись этажом?
— Нет, это восемьдесят восьмой этаж, здесь только Вы и мистер Уэстин.
— Подождите, здесь больше никто не работает?
— Нет, мистер Уэстин предпочитает уединение.
Ох, ладно.
Мы направляемся к простому черному столу, на котором лежит новый телефон, совершенно новый компьютер Mac, все еще находящийся в коробке, и вышеупомянутый iPad. Все это необходимо распаковать и настроить.
Нет держателя для ручки.
Никаких блокнотов.
Нет таблички с именем.
Никаких цветов.
Ни одного яркого пятна... нигде.
Стены приглушенного серого цвета. Полы — черные, и жалюзи на окнах — тоже черные. Несколько хромированных штрихов тут и там, но в остальном все ведомственное, без какого-либо индивидуального подхода.
Довольно удручающее зрелище.
Что ж, теперь все изменится.
— Добро пожаловать. В десять тридцать Вы должны встретиться с мистером Уэстином. Просто постучите в его дверь. До этого времени займитесь настройкой компьютера и iPad. Телефон уже готов к работе.
— Специалист информационного отдела поднимется сюда?
Ренита качает головой.
— Мистер Уэстин предоставит Вам инструкции к защищенной сети, в которой он работает. Доступ к ней есть только у него. Он не многим доверяет свою личную информацию, особенно айтишникам.
— Хорошо, но что, если у меня возникнут проблемы с настройкой компьютера?
Ренита кладет руку мне на плечо.
— Чарли, мистер Уэстин — очень умный человек. Он был лучшим в своем классе в Йельском университете. Если у его помощника возникнет проблема с компьютером, он сможет решить ее быстрее, чем кто-то из отдела информационных технологий.
— И... мне просто нужно будет попросить его о помощи?
— Да. — Она улыбается. — Он очень хороший человек.
Я уже слышала об этом.
— Хорошо, что ж, спасибо.
Еще раз похлопав меня по руке, Ренита говорит:
— У Вас все получится. Добро пожаловать в «Уэстин Энтерпрайзис».
Ренита уходит, оставляя меня наедине с моими мыслями. Я сажусь в очень удобное офисное кресло и осматриваю свой стол. Открываю верхний ящик, нахожу один блокнот — желтый, фу — и ручку с логотипом компании. Нижний ящик пуст.
Похоже, после увиденного кошмара мне придётся наведаться в свой любимый канцелярский магазин в Бруклине, потому что это рабочее место совсем не приспособлено для моих нужд и предпочтений.
Я подключаю компьютер и настраиваю его, когда дверь позади меня распахивается и ударяется о стену. От неожиданности я чуть не падаю со стула, в коридоре появляется мистер Уэстина. Он пристально смотрит на меня, а затем на часы.
— Ты опоздала на минуту.
— Что? — Спрашиваю я, с трудом поднимаясь. Смотрю на дисплей своего телефона и вижу, что он прав. Я опаздываю на минуту. — О боже, простите. Я была так поглощена выяснением, какой разъем использовать для устройства, что совершенно...
— Просто зайди в мой кабинет.
Он разворачивается на каблуках и направляется обратно.
Мммм.
Что за?
Ворчун. Но, отдавая ему должное — возможно, у него сегодня тяжелый день, — я смягчаю свое мнение, беру ручку и бумагу и направляюсь в его кабинет.
Достаточно одного взгляда на его кабинет, чтобы понять, что этот человек занимается бизнесом и ничем другим, потому что здесь нет ни одной личной детали на стене или полке. В его кабинете по бокам расположены окна с темными жалюзями. Горит только одна лампа — настольная, отбрасывающая желтоватый отблеск в очень яркое утро.
В огромном помещении очень мало мебели — письменный стол, офисный стул и два кресла перед его среднего размера столом.
И больше ничего. Его кабинет больше, чем моя квартира, и в нем четыре предмета мебели.
Что за чертовщина?
Он сидит в своем рабочем кресле и смотрит на меня снизу вверх, пока я стою в нескольких метрах от него.
Он машинально указывает на стул перед собой.
— Присаживайся.
— Хорошо, я была не уверена, хотите ли Вы, чтобы я устроилась поудобнее или нет. Как Вам удобно, чтобы я вела заметки? Сидя перед Вами? Или стоя у Вашей двери. Меня устроит любой вариант, хотя дверь довольно далеко, и из-за эха в этом огромном помещении мне может быть плохо слышно, но если Вам так удобно, тогда я совершенно...
— Сядь.
Он щелкает пару раз компьютерной мышкой, а затем начинает лихорадочно щелкать по клавиатуре.
Я наблюдаю за ним, его брови нахмурены, челюсть напряжена, пальцы быстро бегают по клавишам, в то время как его решительные глаза следят за всем, что он пишет.