— Очень заботливо, — говорит Лайнус, присаживаясь, пока его подруга остается стоять.
— Ты чего замерла? Садись. — Лайнус тянет ее за руку, заставляя с грохотом сесть на стул. — Знакомьтесь, — Чарли Кокс.
— Чарли Кокс? — спрашиваю я, наклоняя голову, чтобы понаблюдать за ней. — Мне кажется, тебе больше подходит имя Гвендолин.
Я потираю челюсть.
— Хе-хе.
Она улыбается, но это странная улыбка, необычная, несвойственная для такой красивой девушки, как она. Больше похоже, что её нижние зубы выпирают, а уголки рта опустились вниз.
Нехорошо.
Совсем плохо.
Взяв себя в руки, она складывает руки на столе и говорит:
— Насчет того…
— Подождите, вы знакомы? — спрашивает Лайнус, переводя взгляд с одного на другого.
Не отрывая глаз от Чарли, я постукиваю пальцами по столу и говорю:
— Нет, но сегодня утром у нас была небольшая стычка. Чарли…
— Кокс, — добавляет она. — По звучанию похоже на пенисы во множественном числе. Куча пенисов. Член, во множественном числе. Пенисы. — Ее лицо краснеет, когда она прочищает горло. — Кокс, а не… (прим. пер.: В английском, фамилия героини Cox — Кокс, созвучна с Cocks (множественное число) — члены, пенисы и т. д.).
— Я понял, — говорю я, когда она кивает и медленно вжимается в свой стул, становясь с ним единым целым, пытаясь слиться с деревом и исчезнуть.
— Чарли Кокс попросила меня сфотографировать ее под баннером у входа на выставку. У нас возникла небольшая размолвка, в ходе которой она назвала меня… — Я пару раз постукиваю пальцем по подбородку. — Ах да, пешкой и дерьмом.
— Что? — Спрашивает Лайнус, выглядя испуганным.
Она нервно улыбается, её губы дрожат, когда говорит:
— Ну, видите ли, технически, — она подняла палец вверх, чтобы сделать акцент, — я назвала Вас куском дерьма, а потом пешкой. Это были разные оскорбления.
— Это не улучшает ситуацию, — укоряет Лайнус. — Мистер Уэстин, мне очень жаль.
Я поднимаю руку.
— Меня называли и похуже. Больше всего мне понравилась ее попытка прикинуться Гвендолин Хейвершир и выгнать меня с выставки. Я опоздал на встречу с настоящей миссис Хейвершир, из-за того, что Чарли меня задержала.
Она побледнела.
Разинула рот.
Похоже, у нее может случиться нервный срыв.
— Зачем ты это сделала? — спрашивает Лайнус.
Мы оба пристально смотрим на нее, и даже в ожидании ответа я задумчиво наблюдаю за ней. Может показаться, что она в панике, но что меня на самом деле интригует — помимо очков в красной оправе и красивых глаз скрытых за ними, — так это то, как она обретает самообладание, выпрямляет спину и плечи, показывая мне, что не собирается ни от кого выслушивать гадости.
Состроив доброе лицо, она спокойно говорит:
— Я подумала, что этот человек был неуважителен к канцелярским принадлежностям, и его нужно было поставить на место, прежде чем он испортит другим день.
— О боже. — Лайнус хлопает себя рукой по лбу и качает головой, вероятно, униженный в этот момент.
Но я не колеблюсь. Продолжаю смотреть на Чарли, наблюдая, вбирая ее в себя, ожидая увидеть, расколется ли она.
Впечатляюще, но она держится.
Она отвечает твердо и уверенно, и тогда я понимаю, что больше не сомневаюсь.
Она та девушка, которая мне нужна.
К сожалению.
Я могу пожалеть об этом, нет, уверен, что пожалею, учитывая тот факт, что мой разум предостерегает меня от того, что я собираюсь сделать, но иногда интуиция побеждает разум, и прямо сейчас это и происходит, моя интуиция побеждает — она та, кто мне нужен.
Встав из-за стола, застегиваю пиджак и говорю:
— Ты принята.
Вряд ли два слова когда-либо в жизни шокировали ее сильнее.
— Что?
У нее отвисает челюсть.
— Что? — спрашивает Лайнус, вскидывая голову.
Не обращая на них внимания, я поправляю воротник рубашки, а затем манжеты рукавов.
— Начальная зарплата — двести пятьдесят. Это немного, но мне еще предстоит увидеть, как ты себя проявишь. Мы предлагаем очень обширный пакет льгот, с которым ты ознакомишься в понедельник. Будь в офисе ровно в восемь. Зайди в отдел кадров, они будут ждать. — Я смотрю на Лайнуса. — Спасибо, Лайнус. Всегда рад тебя видеть.