– Ну, чего тебе? – спросила она.
– Предложение есть.
– Руки и сердца? – удивилась Дора.
– Ноги и глаза. Если хочешь, чтобы библиотекарша от тебя отстала, могу притвориться, что ты меня поразила, – и он добавил, морщась от отвращения: – в самое сердечко. Она от тебя отстанет. И от меня, заодно.
Дора замерла, озадаченная сразу всем – и внезапным перевоплощением, и идеей, и жизненной перспективой, которая вырисовывалась, если предложение принять.
– Ну, нет, – наконец произнесла она, – мне же на самом деле научиться надо.
– Чему? Глазами стрелять? Ты же запаснушка, зачем тебе эта ерунда?
– Что значит «ерунда»?! – возмутилась Дора. – Как, по-твоему, я буду женихов завоевывать?
Жених Шелест усмехнулся.
– А я-то думал, вы, запаснушки, девушки серьезные, в наемницы идете.
– Идем, – кивнула Дора. – Но лично я иду замуж. А значит стрельбой глазами должна владеть не хуже, чем мечом.
– Да что ты там, замужем, забыла? Семья, дети, заботы… фу, – он скривился.
– Ну ничего себе, «фу»! А не тебе ли, жених Шелест, придется через неделю невесту на выпускном балу искать?
– Подумаешь. Искать – не значит найти.
– Зачем же ты тогда в академию учиться приехал? – Дора озадачилась еще больше.
– Я не сам, дядя отправил. Он почему-то решил, что мне обязательно надо найти невесту, жениться, и только после этого он вручит мне законное наследство. Он мой опекун, видишь ли. И по-иному денег мне не видать. Кстати, а ты не хочешь за меня замуж? Можешь после свадьбы заниматься чем хочешь, я не против. Даже в имении не обязательно жить, отправляйся хоть к демонам на рога. Но с моей фамилией и в статусе моей жены.
– Спасибо, не надо, – Дора покачала головой. – Мне суженый нужен, чтобы по-настоящему, а не так.
Жених Шелест вздохнул.
– Жаль. А может, есть кто на примете?
– А может, ты скажешь дяде, что тебе не нужна невеста?
– Думаешь, я не говорил? Он слышать не хочет! Проще жениться, чтобы отстал.
– Сочувствую, – вздохнула Дора, совсем по-иному взглянув на стоящего перед ней парня. – А если твоя фиктивная жена не захочет никуда уезжать, что делать будешь?
Жених Шелест пожал плечами.
– Имение большое, хватит места, чтобы не пересекаться. А года через три разведемся, она внакладе не останется, обещаю. Ты все-таки поспрашивай у своих…
– Ладно, – нехотя согласилась Дора. – Поспрашиваю. А что будет, если невесту ты не найдешь?
– Ничего не будет. Ни денег, ни перспектив, ни пополнения домашней библиотеки. Работу пойду искать. Устроюсь в какую-нибудь контору, чай буду заваривать, да с поручениями бегать. Потом состарюсь, помру и отнесут меня на кладбище, в землю зароют…
Дора всхлипнула.
– Умеешь ты разжалобить, – сказала она, смахнув непрошеную слезу. – Ладно, помогу, чем могу. Но ты уж не обессудь, если на твое предложение никто не клюнет.
После того, как они расстались, Дора хотела прогуляться еще, но настроение ушло, и она, чувствуя настоятельное желание поговорить с подругой, поспешила в общежитие.
– Это ему к серебрушкам надо, – заявила Лора, когда Дора рассказала ей о разговоре. – Или, на крайний случай, среди золотинок поспрашивать. Нас-то в замужнем виде в наемницы не возьмут, какой смысл карьеру портить? А он симпатичный, этот Шелест?
Дора посмотрела на загоревшиеся глаза подруги и на всякий случай сказала:
– Не очень. Мелкий, блеклый, неказистый.
– А, тогда ладно, – взгляд Лоры принял нормальный вид. – К серебрушкам ему надо, так и скажи. Они знают толк в выгоде. А что, он сильно богат?
– Вряд ли, – торопливо ответила Дора. – Наверняка врет.
– Жаль. А если не врет? Если из семьи он один, все наследство ему достанется.
– У него вредный дядя. Держит его в ежовых рукавицах.
– Ладно, раз так. А дядя женат?
– Наверняка. Супруга – зверь, и детей дюжина.
– Страшное дело, – вздохнула Лора. – Все-таки в наемницах спокойней. На пограничной службе котов боевых дают. Знаешь, какие они огромные. И пушистые, – взгляд Лоры затуманился. – Я назову своего Пушком… А ты бы как назвала?
– Громобоем, – ответила Дора без запинки. За пять лет она перебрала множество имен и давно утвердилась в этом решении. Но тут до нее дошло, что, кажется, кота она не получит, и Дора слегка пригорюнилась.