Дараэлла крутнулась вокруг своей оси и зажгла на ладони магический огонек. Синеватый, с бирюзовым отливом, он поблескивал, окутывая ее пальцы, и будто завораживал каждого, кто только смотрел на колдовство. Даже темные, почти черные глаза Урсулы, казалось, вспыхнули жаждой обладать этим колдовством. Она медленно облизнула губы языком, и Дара внезапно поняла, что это естественный цвет ее губ — насыщенный, темный, казавшийся противоестественным.
Урсула будто была уже сто лет как мертвой, но все еще ходила по земле, точнее, плавала в море, не позволяя никому польститься на свое долголетие.
— Мерзкая девка, — ухмыльнулась она. — Да ты колдуешь! Думаешь, надолго этого хватит? Тут же камешков не так-то много.
Дара переглянулась с Геором, пытаясь понять — а мог ли он использовать свою горную магию? Но Геор только бессильно покачнул головой. Он выпрямился, расправил плечи, но продолжал выглядеть очень уставшим и, подумалось Даре, будто выпитым изнутри.
Нет, у адмирала Каннингема не было его магии. Под водой никакие камни не принадлежали горным ведьмам, они были территорией Урсулы.
Тем не менее, магия все еще горела на ладони Дары.
— У тебя ничего не получится, — ухмыльнулась Урсула.
Она крутнулась вокруг своей оси, и ноги — обычные, человеческие ноги, — превратились в щупальца осьминога.
Теперь вокруг, казалось, растекалась не чернильно-кровавая магия морской ведьмы, а она сама. Черная вязкая жидкость кругами распространялась от щупалец, заполняя все свободное пространство и закрывавшая камни.
Дара попятилась. Она швырнула в один из черных сгустков свой магический шар, но жидкость не остановила свое движение. Облачко дыма, на мгновение поднявшееся в воздух, тут же слилось со всей магией, которую использовала Урсула, и она поднялась настоящей волной. Дара отшатнулась, сделала шаг назад, чтобы отбежать в сторону, но с ужасом поняла, что не может сдвинуться с места. Ее ноги прилипли к камням, обувь буквально вплавилась в смолу. Ускользнуть от черноты было уже некуда, и девушка закрыла глаза и вскинула руки, вдруг испугавшись — не хотела смотреть в глаза своей смерти.
Прошла секунда, вторая, но ничего не происходило. Дара открыла глаза — и с трудом сдержалась, чтобы не завизжать от ужаса.
Она не знала, как Геор успел броситься наперерез магии, но черная волна обрушилась на него. Смола капельками стекала с мужчины… А он, казалось, даже не мог пошевелиться. Так и застыл, раскинул руки в стороны, и его белая прежде рубашка стала сплошь черной от растекающейся по ней колдовской жижи.
Дара зажгла следующий пульсар на руке, но он был слабый, едва-едва бирюзовый, словно магии в ней от испуга не осталось и капли.
— Ты не успеешь, — рассмеялась Урсула, демонстрируя свои ставшие неожиданно черными зубы. — Ты больше ничего не успеешь, горная ведьма.
Магия погасла. Чернота добралась практически до пояса, и Дара чувствовала, как с каждой секундой каменеет.
— Тебе уже ничто не поможет, — насмехалась Урсула.
Чтобы поднять руку, пришлось приложить невероятные усилия. Дара с трудом нащупала кулон, висевший у нее на шее, и сжала его в кулаке, поймав себя на мысли, что, должно быть, так и погибнет, сжимая в руках колдовское украшение. Она пыталась считать, хватаясь за остатки сознания, ждала магической вспышки — да чего угодно, что показало бы, в чем польза медальона на ее шее, — но ничего не происходило. Только слышался шум моря, словно водяной купол собирался треснуть, похоронить их с Геором, окаменевших, не способных и пошевелиться, под тоннами соленой воды.
Глава двадцать четвертая
Дара смогла запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть на импровизированный потолок. Она видела, как прозрачный купол покрывается сетью трещин, и ей на лоб уже упало несколько капель воды. Девушка с усилием отвернулась, взглянув на Урсулу. Морская ведьма, казалось, сплошь покрылась черной пленкой. Ее прежде бледная, мертвенно-синеватого оттенка кожа теперь тоже темнела, покрывалась черными прожилками, как будто кровь женщины была отравлена.
Урсула подняла руки к небесам, словно призывала их обвалиться как можно скорее, сию же секунду, и Дара зажмурилась, дожидаясь, когда же вода хлынет на их головы, но прошла секунда, две, а купол все держался, словно магия, вложенная в него, была слишком сильной, чтобы так просто поддаться своей создательнице…