Ответом ему был медленный, осторожный кивок. Дара все еще опасалась, что Диего, переменчивый, как то море, вдруг решит обернуть свой гнев на нее саму, и хотя мужчина все еще просто спокойно улыбался, она почему-то никак не могла до конца ему поверить.
— Не стоит бояться меня, — произнес наконец-то мужчина, нарушая тишину. — Я никогда бы не обидел тебя. Возможно, я уже сделал много такого, за что мне нет прощения. Но, если ты чего-нибудь хочешь, я готов исполнить это.
Дара задалась вопросом, сколько же было этому мужчине лет — и поняла, что сама не желает услышать ответ. Возможно, много сотен, и он, глядя на окружающий мир с высоты прожитых веков, ощущал реальность иначе, как нечто более превратное, скользкое, дикое…
— Я хочу, чтобы ты расколдовал Геора, — произнесла она. — Чтобы вернул его к жизни.
Диего в ответ смерил застывшего мужчину взглядом и вздохнул.
— Ты попала сюда из-за него. Это не лучший зять на свете, моя принцесса.
Девушка не смогла сдержаться — и вздрогнула. Такое обращение почему-то слишком сильно напоминало ей о Магнусеи его насмешливом голосе. Не лучший зять на свете! Ну, разумеется. Но отец у нее тоже не был идеалом.
— Да, — согласилась девушка. — Но это не отменяет того, что я его люблю. И что он никогда не делал мне ничего дурного, в отличие от… Никогда не делал мне ничего дурного.
Тяжелый вздох Диего показывал — он понял, о чем говорила Дараэлла.
— Что ж, — протянул он, — пускай. Но я все равно не могу ничем ему помочь. Я не могу снять с него эти чары, даже если очень сильно захочу.
От слов, произнесенных Диего, Дара покачнулась, но устояла. Даже слезы в глазах не заблестели, девушке показалось только, что она будто высохла изнутри, превратилась в настоящую пустыню.
— Почему?
Голос Дары не дрожал, напротив, звучал ровно и уверенно.
— Почему ты не можешь помочь ему, если меня спас? Я ведь тоже была на грани. И ты вытащил меня. Почему тогда с ним у тебя ничего не получится? С чего ты взял?
Казалось, Диего сам был удивлен, услышав такой ее вопрос. Он скользнул по девушке уставшим взглядом, и Дара вдруг заметила, что она, хоть и не знала своего отца лично, была поразительно на него похожа. Не только внешностью — у них, оказывается, похожие движения, схожие улыбки. Дара словно смотрела в зеркало и видела, какой была бы, если б родилась мужчиной.
Только, если б мать родила мальчика, она, наверное, послушалась бы верховную и сбросила бы ребенка со скалы.
— Потому что я не люблю его, — пожал плечами Диего. — Ты — моя дочь. Мои чувства по отношению к тебе понятны. А такие проклятия, Дараэлла, снимает любовь. Если ты его любишь — поцелуй его.
— А если не люблю? — тихо промолвила Дара. — Если это всего лишь магия горных ведьм, которая меня отравила? Вдруг мне в самом деле просто надо излечиться?
Диего молчал несколько секунд, а потом тихо произнес:
— Знаешь, почему тебя так назвали, принцесса?
— Мать что-то придумала, — дернула плечом Дара. — Она не объясняла…
— В нашем мире магия работает иначе, — протянул Диего. — Но там, за гранью миров, к которой мало кто из ныне живущих смог прикоснуться, существует иная жизнь. Мы не знаем, кто создал наш мир, может быть, он был соткан из магии не каким-нибудь человеком или иным существом, а создал сам себя. Существует множество теорий. Но им, там, за гранью, четко известно, кто их творец. Когда-то их мир выковал из ненависти один бог, который умел любить. Говорят, он оживает каждые несколько поколений. И что его кровь течет в жилах одной их правящей династии. Даже двух.
— Не понимаю, зачем мне это, — покачала головой Дара.
— Его звали Дарнаэлом*, этого бога, — усмехнулся Диего. — Я попросил твою мать назвать тебя в честь него. Знаешь, легенда гласит, что однажды он потерял любимую и оказался в плену чужой ненависти. Его отправили в ссылку в мир, где боль, злоба, жажда к уничтожению захватила все, и не было ей ни границ, ни пределов. Но он научился менять эти чувства. Он высвобождал их энергию, превращал в созидательную и соткал свой новый мир. Мир, в котором было очень много места для любви…
Дараэлла сглотнула.
— И что? Что случилось с ним самим?
— Он жил и правил своим миром, — пожал плечами Диего. — Разве это имеет значение? Важно то, что этот дар, который несет в себе любовь — умение растворять ненависть, превращать ее в силу, в энергию, — свойственен всем, у кого чистое сердце. Я знаю, что ты можешь. Ты ведь морская ведьма. Моя дочь. Как тебя может околдовать горный ведьмак, который даже не осознает до конца свою магию? Ты любишь его, принцесса. Иначе ты бы не просила его спасти. Так почему бы не сделать этого самой?