По возвращении я сразу почувствовала неладное.
— Озриэль, что с тобой?
— Ннниччего, Ливи, просто устал и прилег отдохнуть.
Он едва выдавил эту фразу и в конце слабо закашлялся. Ифрит лежал у стены, Эмилия и мадам подложили ему под голову свернутое одеяло и сверху накинули еще несколько. Несмотря на это, его била крупная дрожь.
Великан погремел ключами, отпирая камеру, и потянул меня за локоть, но я вывернулась и прижалась к прутьям. Лица Озриэля, остававшегося в тени, я видеть не могла и испугалась еще сильнее. Во взглядах мадам Гортензии и Эмилии отражалась тревога, хоть они и пытались ее скрыть. Магнус то и дело прижимал ко лбу Озриэля платочек. Когда наши глаза встретились, он отвел свои.
— Это… из-за оболочки? — тихо спросила я, изо всех сил стараясь унять дрожь в подбородке. — Тебе очень плохо?
— Н-н-не волнуйся, я в норме, правда.
Я вопросительно посмотрела на Магнуса.
— Если он в норме, то я принцесса фей, — вздохнул паук.
— Не верь ему, — слабо рассмеялся Озриэль и зашелся в новом приступе кашля, при этом он неловко повернулся, из-под одеяла вырвались клубы мерцающего синего дыма и расползлись по камере, медленно тая в темноте.
У меня перехватило горло от ужаса.
— Не говори больше ни слова, побереги силы!
— Ну все, — буркнул Эол Свирепый и попытался оттащить меня, — свидание окончено.
«Оттащить» громко сказано — мне нечего было ему противопоставить, но тут вмешалась мадам. Она подошла ближе, обхватила пальцами решетку и окинула фигуру гиганта оценивающим взглядом.
— Я-то думала, что у такого большого и сильного мужчины все остальное тоже внушительных размеров, — сказала она, напустив в голос томной хрипотцы, — включая… сердце.
Эол Свирепый застыл, словно его огрели по лбу сковородкой. Прежде гномка не удостаивала его и словом, не говоря уже о целой фразе.
Видя, что подействовало, она придвинулась еще ближе и продолжила:
— А потому вам, как никому, должны быть понятны страдания влюбленных, жаждущих провести лишние пару минут наедине. Разве же это преступление?
Я воспользовалась моментом и выскользнула из хватки великана. Он даже не заметил: стоял, зачарованно глядя на мадам и слегка покачиваясь на пятках, как мальчик, внимающий волшебной флейте. И мадам нажала на все клапаны.
Пока она его отвлекала, я вернулась в угол, который был ближе к Озриэлю, и спросила Эмилию:
— Когда началось?
— Вскоре после того, как тебя забрали наверх. С тех пор он не вставал.
— Это я-то не вставал? — Ворох одеял зашевелился, ифрит попытался сесть, но не смог даже приподняться на локтях и упал обратно, прерывисто дыша и больше не делая вид, что все в порядке.
Озриэль поспешно перехватил платочек, который Магнус прижимал к его лбу, и кашлянул. Когда он его отнял, на ткани остались голубые разводы.
— У тебя… кровь?!
У него не хватило сил ответить.
— Раньше ее не было, — поспешно заверила Эмилия и наклонилась поправить одеяло, — это в первый раз.
Она вопросительно подняла брови и беззвучно спросила: «Мадам Лилит?», после чего скосила глаза на Озриэля.
Я помотала головой, и Эмилия тихонько погладила одеяла.
Мне хотелось кричать от бессилия: я наблюдаю за его угасанием, вернее, разгоранием и ничего не могу поделать!
— Он мерзнет? Поэтому одеяла?
— Нет, — покачал головой Магнус.
— Мы надеялись, что это поможет от… что так она не будет слишком быстро… но… — Подруга всхлипнула и умолкла.
Я поняла, что она хотела сказать: оболочка активно расползается, но никаким одеялом тут не помочь.
— Озриэль держится молодцом. — Паук мягко потрепал ифрита по плечу.
— Мне жаль, Золушка, — подала голос Уинни. — Понимаю, что тебе от этого ни жарко ни холодно, но… мне правда жаль.
Я обернулась и коротко кивнула.
— Благодарю, Уиннифред.
— Уинни, — поправила она и скупо улыбнулась.
Я ответила тем же, сглотнула и снова повернулась к Озриэлю:
— Ничего не говори, просто лежи и слушай: встреча с Орестом прошла замечательно. Ты бы удивился, увидев, как он преобразился. Твой брат был сама собранность и деловитость. — Я перевела дыхание, подавила спазм в горле и продолжила бодрым тоном. — Ради тебя он за последние сутки совершил немыслимое: договорился с гномами всех близлежащих территорий, и те обещали изготовить нужное количество гляделок. Все жаловался, что шахты не место для его куртки, ее теперь придется выкинуть, можешь себе представить, как он ворчал?