Касательно же того, отчего Премудрость удаляется, следует знать, что в этом виновата сама душа, не пропускающая ее солнечных лучей сквозь свое тусклое окно. Как причина узнается по действиям (незримое солнце зримо через свои излучения), так присутствие Премудрости в душе опознается по ее плодоносной благостыне. Будучи высшим благом, Премудрость наполняет добром все, чему себя дарует. Она пристально взирает на душу, но душа то и дело отводит глаза и, утрачивая «благодать» (gratia), взирает на тварь. Безблагодатное состояние разительно отличается от благодатного: поста, аскетического упражнения, молитвы, бдения и созерцания. Требуя сосредоточенности, любовь трудна. Она — род военной службы. Немногие души наслаждаются неизменным присутствием Премудрости, оно является предвкушением и началом вечного блаженства.
9. I. Почему божественная Премудрость попускает возлюбленным Ею столь многообразно страдать в этом мире
Глава открывается сетованиями Ученика на то, что Премудрость попускает страдать добродетельным и посылает успех и покой нечестивцам. Ответ Премудрости сводится к следующей мысли: отсутствие опыта страдания не позволяет сопереживать беднякам, ибо для сопереживания требуется понимание, а оно проистекает исключительно из сходства опытов. Очередной раз сравнив христианский подвиг с воинской службой, что позволяет упрекнуть Ученика в малодушии, Премудрость выражает уверенность в том, что в свете вечности переоцениваются все мирские ценности, в том числе успех и богатство. Что толку стремиться к ним, коль скоро они кратковременны, и в земной юдоли печали всегда смешаны со скорбями, тогда как временное страдание обращается в вечную радость? Это очевидно уже здесь, хотя только праведным, помнящим, что они являются образом Бога. В глазах же нечестивцев, не знающих ничего, кроме дольнего мира, праведники достойны лишь насмешки и поругания.
10.1. Об адских мучениях
Глава посвящена описанию разнообразных мук ада. Для каждого разряда грехов имеется своя казнь. Те, кто под личиной ягненка имел сердце льва и хулил служителей Божьих, разрываются злобными псами. Высокомерные погребаются в скверных могилах, куда бросают ослов, сжигаются, подобно гнилым трупам, выбрасываются на поругание. Пропойцы мучаются неизбывной жаждой и так далее. Казни, как правило, не изобретаются самим автором, а заимствуются из книг Ветхого Завета: «Ослиным погребением будет он погребен; вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима» (Иер. 22: 19). Глава, как и соответствующий ей фрагмент «Книжицы Вечной Премудрости», завершается образным изображением вечности: вечные муки длятся большее время, чем требуется птице, чтобы целиком склевать мельничный жернов, — при том что она прилетает к нему раз в сотню тысяч лет и всякий раз откалывает от него лишь небольшую крупицу.
Гл. 10 кн. I имеет параллель в гл. XI «Книжицы Вечной Премудрости».
11.1. О наднебесных радостях
В главе рассказывается о Царстве Небесном. Пребывание в нем толкуется как награда за доблестное служение воина-христианина своему Королю. Небесное Царство находится в эмпирее, сам же горний град стилизован под Новый Иерусалим Иоаннова Апокалипсиса с той только разницей, что в его описании особое внимание уделено божественному свету. Он исходит (в полном согласии с учением Дионисия) из Св. Троицы и, словно по каскаду, спускается вниз, от высших к низшим чинам ангельской иерархии. Избранникам Божьим (в соответствии с доктриной Фомы) дарована награда двоякого рода: акцидентальная и сущностная. Если первая заключается в радости от совершения добрых поступков, то вторая состоит в единении с Богом и в наслаждении Св. Троицей.
Гл. 11 кн. I близка гл. XII «Книжицы Вечной Премудрости».
12. I. Разъяснение некоторых возражений, обойденных молчанием в предшествующих [главах]
Ученик возвращается к поставленному им ранее в гл. 9 вопросу о целесообразности страдания благочестивых людей. В чем его необходимость, коль скоро оно заставляет их вернуться к прежнему, греховному, образу жизни? Обсуждаясь заново, вопрос получает в устах Премудрости новое освещение. Речь заходит о целесообразности проповеди среди тех, кому предстоит отпасть в скором времени. Доказывая, что проповедовать надлежит даже в такой, казалось бы, безнадежной ситуации, Божья Премудрость приводит пример с садовником. Тот сажает молодые деревья взамен выродившихся и умерших. Может ли умалить подвиг апостола Павла то обстоятельство, что ему довелось проповедовать среди ефесян, галатов и коринфян, многие из которых впоследствии отошли от веры в Христа? Христианину надлежит сражаться, наподобие воина, который остается верным своему терпящему поражение господину. Постепенно Премудрость обращается к критике нравов, уделяя особое внимание лживым проповедникам, чье слово не соответствует делу. Описание их образа жизни изобилует бытовыми подробностями из области моды и повседневного поведения.