В главе содержится молитвенное правило для сочетавшихся браком с Премудростью Божьей. Человеческий дух легко отвлекается от начатого им, если то и дело не обновляет для себя само это начало. Таким обновлением являются ежедневные упражнения: земные поклоны, возжигание свечей, нанесение знаков, в том числе имени Божьего, на одежду и тело, произнесение молитв и псалмов («Отче наш», «Богородице Дево», «Из глубины») перед сном и трапезой, в определенном числе и в определенное время, регулярное чтение часов I, III, VI, IX и цикла молитв Вечной Премудрости («Cursus de Aeterna Sapientia»). К правилу относится и соблюдение праздников: Рождества, Обрезания, 1-го мая, Троицы, 1-го воскресения августа, и благочестивое переосмысление мирских обычаев (примерами чего изобилуют обе части автобиографии Г. Сузо). Исполнению этого правила должен предшествовать совершенный отказ от мирской любви и всякой привязанности к людям.
8. II. Многообразный плод благословения Божия, каковой удостаиваются воспринять ученики Премудрости благодаря обручению с Ней
Озарение и созерцание Премудрости подходит к концу. Придя в себя в утренний час, Ученик возвращается к деятельной жизни и к исполнению внешних обязанностей. Он просит Премудрость о благословении всех, кто сочетался с ней браком, моля о даровании им покаяния, искренней исповеди, совершенного исправления и спасения после кончины.
На этом завершается часть II «Часослова Премудрости», состоящая из 8 глав.
Чин [чтений и молитв к] Вечной Премудрости
Чин состоит из восьми сводов текстов, посвященных Христу, Премудрости Божьей. Каждый из сводов, присоединяемый к одной из служб суточного круга: утрене, хвалам, часам I, III, VI, IX, вечерне и повечерию, открывается прошением: «Здравия разуму и телесам да дарует нам Иисус, Премудрость Отца» (Seuse 1977: 606, 4). Имея одинаковое строение, своды состоят из четверостиший, с общим четвертым куплетом[1238], псалмов, антифонов, стихов из «Книги Премудрости Соломона» и кратких молитв. Брачные образы и тема крестных мук, представленная в ста созерцаниях, отступают на второй план. Главной темой становится отождествление Христа и Вечной Премудрости.
VI. Заглавие, литературный жанр и источники «Часослова»
Название «Horologium Sapientiae» содержит в себе определенную двусмысленность. С одной стороны, составное слово греческого происхождения «horologium»[1239] обозначало со времен раннего Средневековья солнечные либо водяные часы. Позднее, в эпоху высокого Средневековья оно также стало указывать на часы механические — крупные (куранты), с набором настроенных колоколов, издававших бой в определенные часы и в определенной же мелодической последовательности. Именно это значение визуализировано в прологе к «Часослову». Автор узрел в экстазе чудесные часы: украшенные роскошными розами, они были снабжены многочисленными колокольчиками; их сладостный, небесный перезвон пробуждал дремлющих в небрежении к добродетельному бодрствованию (см.: Seuse 1977: 364, 10—365, 4). Ассоциации с часами были закреплены и в иллюстрациях к рукописям. На них изображались башенные, настенные или напольные механизмы, чье действие разъяснялось Божьей Премудростью (ангелом, царем Соломоном, доминиканцем) группе столпившихся перед нею мирян.
С другой стороны, «horologium» служило названием для сборников приватных молитв, рассредоточенных по часам суточного богослужебного круга (оффиция). Такой сборник мы обнаружим и в сочинении Г. Сузо. Он приложен к «Часослову» в качестве его третьей, дополнительной части. Разумеется, отнюдь не констанцский мистик является создателем этого молитвенного чинопоследования. Обыкновение связывать вычитываемые в течение суток молитвы со сценами последних дней жизни и крестных страданий Иисуса Христа сложилось в первые века христианства. К XIV в. эта традиция постепенно оформилась в «часословы страстей» (horologia passionis), чины индивидуальных молитв, разделенные, по количеству суточных служб (утреня, хвалы, часы I, III, VI, IX, вечерня и повечерие), на 7 либо 8 сводов, в зависимости от того, учитывались ли хвалы. В таком виде «часословы страстей» вошли в состав сочинений насельниц саксонской обители Хельфта Мехтхильды Магдебургской («Струящийся свет Божества», гл. 18, кн. VII) и Мехтхильды фон Хакеборн («Книга особенной благодати», гл. 18, кн. I; гл. 29, кн. III).
Называя свое единственное латинское сочинение «Часословом», Г. Сузо апеллировал к устойчивой жанровой форме молитвенных чинопоследований[1240]. Впрочем, поддерживал он и отступившее на задний план второе значение слова «horologium», часы, чтобы с его помощью несколько оживить стершуюся метафоричность жанрового обозначения.
1238
«Вечная Премудрость, | слава Тебе и Отцу, | вместе с Духом Параклитом, | в бесконечные веки. Аминь» (Seuse 1977: 615, 1—4).
1240
Сама форма его заглавия, содержащая в себе родительный падеж: «Часослов Премудрости», построена по образцу типичных заглавий молитвенных часословов («Horologium passionis, devotionis, Sapientiae»). Основное заглавие: «Horologium Sapientiae», его инверсия: «Sapientiae horologium». Синтаксическое разворачивание заглавия: «Часослов Вечной Премудрости» (Horologium eterne sapientie), «Часослов Премудрости Божьей» (Horologium divine sapientie), «Часослов божественной и вечной Премудрости» (Horologium divine ас eterne sapientie), «Золотой часослов Премудрости Божьей» (Horologium aureum divine sapientie). Другие варианты написания: horalogium, horelogium, horrelogium, horilogium, horrologium, hororologium, orlogium, orilogium, orologium.