Бип.
— Мелани, это Флави из отдела маркетинга. Мелани, нам только что звонил твой босс, но я действительно не думаю…
Бип. А я, Флави, думаю, что у меня сейчас есть дела поважнее, ясно? Полный эмоциональный кризис, например, и все тому подобное.
Осталось одно сообщение. Вот бы угадать — повезет или нет?
Бип.
— Мел! Классная ночка на прошлой неделе получилась! Круто, да?
По скорости, с которой мой живот ухнул вниз, я поняла, как же сильно мне хотелось услышать голос Алекса. Конечно, лишь для того, чтобы сказать ему пару ласковых. Или послушать, как он будет передо мной пресмыкаться. Кстати, а откуда у Николаса этот номер? Наверняка Линда постаралась. Она мстила мириадами подобных мелочей за то, что я не мою посуду.
— В общем, я тут прочно застрял с ребятами, у нас назревает еще одна бухгалтерская гулянка. Они, конечно, психанутые, и я, пожалуй, мог бы вырваться в субботу вечером…
Николас, чурбан ты эдакий, четверг на дворе. Не то чтобы у меня были какие-то другие планы, просто я ни при каких условиях не скажу «да»!
— …Или в пятницу, например. Смотались бы в какое-нибудь классное местечко. Слушай, звякни мне, 555-8923, спроси Ника — меня здесь все знают! Гы! Гы! Чао!
Чао? Внезапно я рухнула в такую депрессию, в какую не впадала за всю свою жизнь. Уж за последний месяц — точно. Вот к чему я пришла. Прозябаю на дерьмовой работе, хожу на помолвки своих знаменитых подружек, живу с соседкой, убежденной, что лучший партнер в мире — это пылесос, пью жидкую грязь вместо эспрессо и встречаюсь с мужчиной, который говорит «чао», — и все это мне суждено, пока я не стану безобразной старухой, которая вообще ни с кем не сможет встречаться.
Я запрыгнула на стол, расселась среди гор бумаги, как среди подушек, и протянула руку, чтобы выключить голосовую почту.
«Пришло новое сообщение», — объявил механический голос.
Я уже знала — от кого.
Я нажала цифру 2. В голове неотступно крутилось: «Он возвращается, он возвращается, он возвращается…»
Бип.
— Мел, привет, это я, как у тебя дела? — Голоса людей в отдалении. Я чувствовала, как широкая, ленивая улыбка расплывается на его лице — и на моем тоже. — Сейчас четыре утра, и мы как раз болтаемся в… Черт, а где мы?
— Вилледж. — Женский голос с американским акцентом. Мерзким.
— Да, это просто потрясающе, и я возвращаюсь… — Алекс запел: — Домооой к те-беее. — Послышался смех, веселые возгласы, затем наступила пауза. — Слышишь, детка, я буду в Хитроу. Сегодня. — И Алекс повесил трубку.
Гром и преисподняя! Во мне бунтовали все клетки, меня трясло. Господи. Как со всем управиться? В первую очередь надо прибраться в спальне. И купить новые штаны. И снова взяться за стряпню, о-хо-хо. И уменьшить размер задницы к… Когда это — «сегодня»? Это сегодня или завтра? Спятить можно. Я потихоньку впадала в панику. Какого черта он не сказал, во сколько у него рейс? Он что, из космического кадетского корпуса?
Конечно, я туда поеду. Тут и думать не о чем. Адреналин бурлил, я чувствовала себя победительницей, я одержала верх над Америкой, над его жаждой странствий и над всеми прочими жаждами, которые Алекс, возможно, испытывал. Он возвращался домой. Я буквально подпрыгивала на месте и решила сбежать с работы прямо сейчас. Кто заметит? Не так уж часто я сбегала, будучи на грани эмоционального кризиса. Разве что иногда.
Алекс возвращается! Алекс возвращается! Он любит меня! Он любит меня! Я горестно воззрилась на выведенное красивым почерком послание босса — о деликатном дипломатическом конфликте между нами и отделом маркетинга — и решила сделать ноги. Набрала в грудь побольше воздуха, прошествовала к секретарскому столу и объявила — пожалуй, даже слишком громко:
— О боже, весь день эти встречи! Ха! Сами знаете, как это бывает.
И рванула за дверь, предоставив секретаршам тихо шипеть мне вслед. Свободна!
Всю дорогу до Хитроу я подпрыгивала в вагоне, словно какая-нибудь четырехлетка. Четвертый терминал был забит народом, и я отправилась покупать косметику и журналы — кто знает, может, до приезда Алекса еще есть время. Я как раз обдумывала, а не купить ли заодно и шампунь и не вымыть ли голову в туалете, как вдруг меня осенило.
Алекс звонил в девять. Из Нью-Йорка. В четыре утра по его времени. А сейчас двадцать минут двенадцатого. Полседьмого утра? Он, наверное, и спать еще не ложился, что же говорить о том, чтобы проснуться, упаковать вещи, справиться с похмельем, добраться до аэропорта, зарегистрироваться за два часа до вылета, сесть в самолет, посмотреть пару фильмов, напиться снова и прилететь сюда. Да, вымыть голову явно успею.