Я не представляла, что будет дальше. Но на всякий случай позвонила Фран.
— Я тут подумываю, не послать ли Алекса, — сообщила я, едва она сняла трубку.
Фран ахнула:
— Почему?
— Что значит — почему? Ты считаешь его никчемным членососом. Разве этого мало?
— Да нет, но почему именно сейчас?
— Тут миллион всяких мелочей. Прошлым вечером, например, я подвернула ногу, а он даже не потрудился за мной приехать. Говорит, был с какими-то дружками, но я ему не верю. Думаю, ему, ублюдку, просто лень было. По-моему, ему на меня наплевать.
— А по-моему — нет.
— Это что, Общество Почитателей Алекса? — возмутилась я.
— Ладно-ладно. Мое мнение ты знаешь. Посылай его куда подальше и берись за кого-нибудь из этих симпатяг Маккональдов.
— Что значит — кого-нибудь из этих симпатяг Маккональдов? Как тебе должно быть известно, свободен только один из них.
— Значит, возьмешь только то, что в открытом доступе?
— Иди ты! Помощи от тебя…
— Помощь-то есть, — заявила Фран. — Немедленно посылай Алекса ко всем чертям и займись кем-нибудь приличным. Какую тебе еще помощь нужно?
— Но, Фран… Это все-таки Алекс.
— Алекс, в которого ты втрескалась по уши. Знаю. Но теперь он ведет себя как последнее дерьмо, и ты его больше не любишь. Так давай, пошли его в задницу.
— Но я же большая трусливая квашня!
— Тем больше смысла сделать это сейчас, когда ты на него злишься.
Не все так просто…
— Я не знаю, как быть. И наверное, не узнаю, пока с ним не увижусь. Я позвоню тебе попозже. Мне что-то нехорошо.
— Чувствуй себя как угодно, главное — уноси ноги от этого недоделка раз и навсегда.
— М-м-м…
День тянулся около тридцати четырех часов. Я пыталась сосредоточиться, но это оказалось не так-то легко. Сердце колотилось, мне с трудом удавалось усидеть на месте. В голове крутилась одна и та же мантра: жизнь без Алекса. Жизнь без Алекса. Как давно я обдумывала такую возможность — если только вообще обдумывала? Я вспомнила его лицо в тот день, когда мы замыслили трюк с записью, — как он сказал, что любит меня… Внутри у меня все сжалось. Но если Алекс действительно меня любит, почему не ведет себя соответственно? Сначала выкаблучивается, потом рассыпается в извинениях.
Господи, почему здесь так тесно! Сейчас бы пробежаться, наверняка помогло бы.
— Взбодрись, не все ужасы в этой жизни сбываются. — Стив подмигнул мне.
— Знаю. Но почему бы мне не двинуться дальше? Или стоит трудиться только над тем, что уже есть?
— Совсем спятила, — удивился Стив.
Наконец я была свободна. Из офиса я вылетела со скоростью, ненормальной даже для меня. Мы встречались с Алексом в модном баре в Ковент-Гарден. Добравшись до места, я обнаружила, что он уже там: сидит спиной ко мне, в своей кожаной куртке, печальный и подавленный, нянчит свое пиво и смотрит в пространство. У меня сжалось сердце. Захотелось броситься к нему, обхватить, прижать к себе. Алекс оглянулся на дверь — и увидел, как я стою на пороге и смотрю на него. Он молча вскочил, подошел и обнял. Я прижалась к нему и закрыла глаза. Слезы потекли сами собой.
— Пожалуйста, не бросай меня, — произнес Алекс.
— Никогда больше так не поступай!
Лицо его посерело, стало жестким.
— Знаю. Знаю.
— Хватит этих чертовых разборок! Ведешь себя как последний подлец, а я прощаю!
— Ш-ш. Угомонись и сядь.
Мы сели за стол.
— Выпить хочешь?
Я ограничилась кофе. Пока Алекс ходил за ним, я смотрела в стенку и ломала голову, что же ему сказать.
Алекс вернулся и сел напротив меня, мы молчали. Наконец я сглотнула и выложила все. Я жаждала услышать, как Алекс начнет возражать мне. Скажет, что я ему нужна.
— Алекс, думаю, нам некоторое время лучше не видеться.
Он сидел неподвижно. А потом, к моему неимоверному облегчению, произнес:
— Пожалуйста, не делай этого, Мел. Пожалуйста.
— Назови хоть одну причину. С тех самых пор как ты вернулся, это… это просто была оплеуха за оплеухой.
— Ты не можешь закончить все только потому, что я напился и не смог заехать за тобой!
— А я и не поэтому заканчиваю. Я заканчиваю потому, что ты являешься пьяный, оскорбляешь моих подруг, дерешься с моими друзьями, унижаешь меня и даже себе в этом не признаешься. Список достаточный?
Алекс коснулся моей руки и посмотрел в потолок, словно собираясь с мыслями.