Выбрать главу

— Что случилось, душечка?

Ширли, королеве секретарш, было под сорок, она обладала статной фигурой и волосами, выкрашенными в два цвета.

Фран плюнула на меня в отвращении, а Аманда сказала бы: «Ой, цветик, ты хочешь принять его обратно… Тебе, конечно, виднее, но ведь он из мужской школы, а у них такая репутация…» Словом, я отчаянно жаждала излить кому-нибудь душу.

— Я… э-э… Это мой парень. Бывший парень. Гм. Он ушел десять месяцев тому назад, уехал в Америку, не сказав мне ни слова, а теперь возвращается, и я не знаю, как быть.

— Дети есть?

— Нет, конечно. — «Дети»! Как будто я мелкая буржуа. И вообще обидно: неужели выгляжу такой старухой?

— А как у него с деньгами?

— Думаю… не очень.

— Ну и пошли его куда подальше. Все просто, верно? На что он сдался — только под ногами путается, да еще смеет так с тобой обращаться!

Разумно.

— Вы бы так поступили? — спросила я.

— Я так поступаю каждый раз, когда Стэн меня достает. Но он же сам понимает, как он меня любит. Так что он каждый раз на карачках приползает обратно. А я, уж поверь, заставляю его платить.

Я была сбита с толку.

— Значит, можно не посылать его подальше — только заставить платить?

— Как твоей душе угодно.

— Верно. Точно. Спасибо.

Ничего себе! Да я вещи из химчистки забрать никак не раскачаюсь, а тут выдумывай, как лучше поступить с ублюдком, который разорвал мое сердце на клочки, поплясал на них всласть и запросто довел меня до того, что ночь с Николасом стала казаться замечательным развлечением.

Я приготовила кофе из трех разных сортов, которые удалось соскрести с донышек чужих банок, а потом проверила голосовую почту. Чудесное изобретение — избавляет от необходимости каждый раз брать трубку и разговаривать с кем попало на работе. Стало быть, и поручить мне тоже никто ничего не может. Мне оставили пять сообщений. Похоже, становлюсь популярной. Я немного воспрянула духом.

Первая мысль — звонил Алекс. В конце концов, со времени его отъезда я не делала марш-бросков вверх по служебной лестнице, и он знал, где меня найти. Так я и думала потом каждое утро, начиная с этих выходных. И сейчас так разволновалась, что проглотила кофе, не распробовав вкус (существенное достижение).

— Привет, Мелани, дорогулечка, так чудесно было повидать вас обеих тем вечером. Кажется, после моего ухода вы собирались еще покутить!

Грандиозно. Аманда. «Ля-ля-ля, я выхожу замуж за человека, которого люблю, рожу пятнадцать обожаемых детишек, и мы будем долго и счастливо жить в доме, выкрашенном в цвета рода Филлипсов».

Остальное я перемотала. С утра пораньше такое явно не пойдет.

— Мел.

Фью! Фран. Она и подскажет, что делать.

— Я тщательно все обдумала. Принять его обратно — верная смерть для тебя. И перезвони мне… Надо прикинуть, идем ли мы отмечать сучью помолвку этой Филлипсихи.

Вот, значит, о чем было сообщение Аманды. Неужели придется терпеть и ее саму, и ее отвратных надутых приятелей, потом надраться настолько, чтобы можно было с ними разговаривать, а дальше, возможно, и пуститься с ними во все тяжкие — и завершить тем самым круг позора? Хотя… вечеринка — это всего лишь вечеринка, какой бы она ни оказалась унизительной.

Бип.

— Мелани, да, с добрым утром… гм-м… У вас случайно нет той откорректированной брошюры, которую я вам давал месяца полтора тому назад? Ребята из отдела маркетинга клянутся, что у них ничего нет, но вряд ли ведь она все еще у вас. Я вам попозже перезвоню. До свидания.

Мой босс Барни был чертовски вежливым и деликатным человеком, из тех, что видят в людях только хорошее. А люди считали его ископаемым и плевать на него хотели. Я в отчаянии уставилась на свой стол. Все эти бумажки, лежавшие здесь уже полтора месяца, наверняка успели покрыться плесенью.