Я медленно переступила порог кухни — и начисто лишилась дара речи.
Холод адский: окно было открыто настежь, как и дверцы холодильника и морозилки. И повсюду — фигурки животных самых разных размеров. Жирафы, пеликаны, валлаби… Как живые. Казалось, вот-вот сорвутся с места и продолжат свой полет или бег.
Кухонный стол вернулся на место. И за ним сидел Фрейзер. Усталый, измученный, но при моем появлении он улыбнулся.
— Потрясающе, правда? Я кивнула.
— Похоже, твоя соседка из тех, кто прячет свечу под кровать.
Я повернулась к Линде:
— Это ты их сделала?
Она покраснела и передернула плечом.
— Из чего они?
— Из шоколада.
Я обернулась в изумлении.
— Это все — шоколад!
— Я скульптор, — застенчиво произнесла Линда. — Сегодня их заберут на выставку. Я обычно делаю маленькие, а большие нужно делать быстро, чтобы они не растаяли. Сейчас я их расставила на холоде, чтобы затвердели. Их скоро заберут.
— Господи… — Я разглядывала съедобный зоопарк. — Они просто великолепны.
Линда улыбнулась. Это было настолько редкое зрелище, что я невольно улыбнулась в ответ. А мне улыбнулся Фрейзер. Извиняющейся, кривой ухмылкой. Как в финале «Бешеных псов», только наоборот.
Сердце ухнуло куда-то на самое дно моих туфель. Мы с Фрейзером смотрели друг на друга, будто загипнотизированные.
— Если хотите, можете съесть черепаху, — смущенно предложила Линда. — Она плохо получилась.
— Спасибо, — сказала я. — Но она слишком красивая, чтобы ее есть. Ну, для черепахи.
Я не сводила глаз с Фрейзера. Поняв, что кое-что происходит, — бедная, дам ли я ей когда-нибудь почувствовать себя как дома в ее собственной квартире? — Линда ретировалась.
Стало совсем тихо.
— Ну? — спросила я наконец с деланной беззаботностью.
Фрейзер опустил голову.
— Знаешь, я никогда не хотел жениться.
Я вскинула бровь.
— Правда, не хотел. Все произошло так быстро, и только после помолвки я начал понимать… как это неправильно. Конечно, не без твоей помощи и помощи моего братца.
Я отвела взгляд.
— Ха.
— Я и глазом не успел моргнуть, как начались приготовления к свадьбе. Я чувствовал… ну, мы же были помолвлены. Я дал ей обещание. Нельзя же было разрывать все только потому, что я передумал.
— Нет, как раз чем раньше это сделаешь, тем лучше.
— Может быть. Но стоило мне об этом заикнуться, Аманда просто отмахивалась. Говорила, что все будет прекрасно.
— Не думаю, что ей был нужен непременно ты.
— И я не думаю. — Фрейзер вздохнул. — Ты знаешь, я молился весь вчерашний вечер. Я не верю в Бога, но вчера готов был поверить. В кого-то, кто наставил бы меня на истинный путь.
— Средневековые рыцари так часто делали.
— Знаю. Колени болят.
— И?.. Помогло?
— Нет. Я сидел в церкви целую вечность — дремал, просыпался… А часов в одиннадцать вдруг опомнился. Я просто здоровый трусливый ублюдок, и надо смотреть своей судьбе в лицо. Это мне наказание за то, что я не посмотрел ей в лицо раньше.
— Гм.
— Я не думал, что она устроит… ну, то, что устроила. Думал, она подождет и намылит мне шею за опоздание.
— Наверное, она тоже была не в лучшей форме, — заметила я.
— Кажется, да. Брр.
— Что?
— Ничего. Передергивает каждый раз, как вспоминаю, что она там наговорила. А тебе-то каково, бедная…
Фрейзер коснулся моего лба, и я вдруг спохватилась, каким же пугалом, наверное, выгляжу.
— На самом деле совсем не больно. Это просто царапина от шипов.
— Она могла глаз тебе выколоть.
— Была бы одноглазой.
Фрейзер улыбнулся и нежно погладил царапину. Я дернулась.
— Если не считать этого, — произнес он, — Аманда оказала мне услугу. Я выкрутился, и ей некого в этом винить.
— Кроме тебя.
— Это точно. Вина целиком и полностью моя. Я имею в виду — я не выгляжу в этой ситуации бессердечным мерзавцем. Потому что я действительно не такой. По крайней мере, я так думаю.
— И я.
Рука Фрейзера все еще касалась моего лба.
— Почему ты здесь? — спросила я.
— Чтобы увидеть тебя, — просто сказал он.
— О…
Фрейзер отнял руку, опустил голову.
— Вы с Энгусом… Извини, это, конечно, совершенно не мое дело, но все-таки… Между вами ведь ничего нет? Он сказал, что нет, но я подумал, что он просто бережет мои чувства. Он ведь такой.
— Знаю, — сказала я. — Нет. И никогда не было, правда… Думаю, одна из причин, почему он мне нравился, — хотя и не единственная причина… Он ведь замечательный. Так вот, он нравился мне потому, что напоминал тебя.