На одной из ладоней остались черные разводы — со щеки, которой касалась Сванхильд. На его собственной коже после пожара не было ни копоти, ни сажи. Похоже, ему смерть и впрямь не грозила.
А вот девчонке — да. И виноват в этом он. Он позволил предателю затаиться в крепости, нанести удар. Или даже не предателю, а предательнице…
Мысли упорно возвращались к Ранхильд.
Харальд оскалился. Если его догадка верна, то какой он, к Хелю, ярл, когда его в собственной крепости пытается сжечь чужая баба?
Но кто прикончил двух стражников? Того, чье тело не обгорело, зарезали, как овцу, чистым ударом по горлу. А опытного воина ни одна баба так не убьет. Просто не сумеет. Разве что ткнет ножом в спину.
Впрочем, у Рагнхильд могли иметься сообщники. В крепости сейчас есть бывшие воины конунга Ольвдана. Правда, Лань сидит под стражей…
А давно ли, подумал вдруг Харальд, я сам ставил стражу и к двери своих покоев, и к крыше над опочивальней, чтобы только усторожить девчонку? У Рагнхильд, помимо двери, оставалось оконце.
Он скрипнул зубами. Если это Рагнхильд… получается, сначала он разозлил эту бабу, пообещав продать ее сестер и приказав Убби с ней разобраться. А потом не сумел за ней уследить.
Харальд вышел из бани, посмотрел на толпу воинов, стоявшую за дверью. Люди ждали, не желая расходиться по мужским домам. Они тоже хотели узнать правду — хотя бы для того, чтобы не пришлось вскоре тушить еще один пожар. Или самим не сгореть.
Он зашагал прямо на толпу. Воины молча расступились, потом двинулись следом — темной, молчаливой рекой.
У дверей женского дома стояли трое стражников. Харальд, подойдя, коротко спросил:
— Кто выходил отсюда после заката?
— Одна из конунговых дочек, — ответил тот, что постарше. — И недавно Болли с двумя парнями вынес твою невесту, ярл. Сначала занес, а потом потащил отмываться после пожара…
Хорошо, что в Йорингарде две бани, мелькнула у Харальда мысль. Раз он не встретил Болли по дороге — значит, тот догадался повести Сванхильд в другую баню. Не ту, где отравилась Ингрид.
— Больше никого не видели?
Стражники качнули головами.
— Уверены? — больше для порядка спросил Харальд.
— Да, ярл.
— А Убби все еще там?
— Да, ярл.
Он кивнул — и повернулся к воинам, стоявшим у него за спиной.
— Ждите здесь. Да, и на всякий случай — разойдитесь-ка цепью вокруг дома. Если кого заметите, хватайте и тащите ко мне.
Деревянные срубы, мелькнуло у него в уме. Он привык к Хааленсваге, где все строения каменные — и основания стен уходят глубоко в землю. Но здесь дома из бревен. А их в землю не вкапывают, просто ставят на угловые опоры, чтобы не сгнили нижние венцы. По краям подсыпают землю…
Он об этом забыл, а девчонка вспомнила. И поэтому выжила, даже пыталась спасти его.
Иначе лежала бы сейчас кучкой обгорелых костей на пепелище.
Перед глазами плеснуло красным. Вот теперь дар Одина отозвался.
Харальд дернул резную ручку двери — та осталась у него в руках. Створка с размаху хлопнула по бревенчатой стене, перекосилась.
Проход между опочивальнями был пуст, только у двери Рагнхильд замерли двое воинов. Он подошел — и даже не спрашивая, выходил ли кто отсюда, врезал по доскам кулаком.
Подумал мельком — хорошо, что Сванхильд сейчас в женском доме нет, и можно не сдерживаться. Того, что будет, ей лучше не видеть. И не слышать.
Створка с грохотом слетела с петель.
— Кто там? — испуганно крикнула Рагнхильд.
Следом что-то прохрипел Убби.
За порогом вышибленной двери была темнота. Внутри завозились, скрипнула половица. Харальд посмотрел на одного из стражников, приказал:
— Принеси светильник.
Рагнхильд пролепетала в опочивальне:
— Убби, вставай. Кто-то вышиб нам дверь… вставай, прошу тебя. Мне страшно.
Вернувшийся воин протянул Харальду светильник, снятый с полки в конце прохода. Он вошел, следя за тем, чтобы не стиснуть ручку светильника слишком сильно. Еще сомнется…
Ольвдансдоттир стояла у стены за кроватью, накинув на себя покрывало. Убби как раз сейчас садился на постели. Голый, сонный, заспанный…
И двигающийся слишком медленно для бывалого воина.
Харальд остановился в двух шагах от кровати. Убби пробормотал, уставясь на него:
— Ярл? Ты врываешься ко мне, когда я занят со своей женой?
— А ты был с ней занят? — прошипел Харальд. — У меня этой ночью сгорел дом, Убби. Как раз тогда, когда ты спал крепким сном. У меня сегодня едва не сгорела невеста. Все мои хирдманы были на пожаре — не было только тебя.