И взгляд метнулся в сторону. Но не к Убби, а куда-то за его спину. В пустой угол напротив кровати.
— Убби, дай жене свой плащ, — спокойно распорядился Харальд. — Рубаха на ней есть, так что тело прикрыто. Свальд, когда выйдешь наружу, узнай, где секира, о которой я просил. Что-то ее слишком долго несут.
— Хорошо, — хрипло выдохнул брат.
Рагнхильд прижалась к бревенчатой стенке. На застывшем лице жили только глаза. Сверкали загнанно…
Убби, нахмурившись, молча прошагал к сундуку, натянул рубаху. Подхватил плащ, подошел к Рагнхильд. Протянул руку, чтобы отодвинуть ее от стены и укрыть плащом.
Белая Лань вдруг вскочила прямо на кровать, в два прыжка метнулась к своему сундуку…
И наткнулась на Харальда, уже стоявшего там.
— За ножом? — резко спросил он. Перевел взгляд на Убби. — Ты и теперь будешь утверждать, что она тут не причем?
Хирдман угрюмо глянул — и подошел к Рагнхильд, успевшей отступить к стене. Молча ухватил ее за руку, дернул к себе, накинул плащ. Потащил наружу.
Харальд, оставшись один, подошел к полке, где стояли два светильника, сейчас не горевших. Зажег их от того, что по-прежнему был у него в руке. Поставил и его на полку.
И шагнул в угол, куда смотрела Рагнхильд. Осмотрелся, топнул по половице. Крикнул, обращаясь к стражникам, по-прежнему стоявшим возле двери, пусть и выбитой:
— Дайте меч.
За вывернутой половицей открылся лаз, ведущий под простенок. Харальд, убирая доску, ощерился. Значит, это все-таки была Рагнхильд.
Он вышел, глянул вдоль прохода.
Сванхильд с Болли все не возвращались, и это было ему на руку. Дверь в опочивальню по соседству Харальд выбил ударом ноги. Распорядился, посмотрев на стражников:
— Посветите мне.
И вошел в каморку, где в угол за дверью забилась одна из дочек Ольвдана. Девка смотрела на него с ужасом, не дыша. Не решаясь ни крикнуть, ни спросить что-то.
Скорее всего, она слышала разговор за простенком. Ни Харальд, ни Убби голосов особо не приглушали.
Он, не обращая на нее внимания, прошагал в угол за кроватью. Снял половицу возле простенка.
Как и в опочивальне Рагнхильд, та поднялась легко — крепившие ее деревянные шипы кто-то снял. Здесь тоже был лаз.
Значит, Белая Лань переползала из своей опочивальни в эту. Вот только куда она пошла дальше? Выйди Лань в проход, стоявшие рядом стражники ее узнали бы.
Харальд глянул на воина, стоявшего со светильником в руке.
— Подумай, прежде чем ответить. Могла Рагнхильд сегодня вечером выйти из этой опочивальни? Обмотав голову какой-нибудь тряпкой, чтобы ее не узнали, отвернувшись в сторону?
Тот, поразмыслив, качнул головой.
— Нет, ярл. Девки Ольвдана нынче вечером сидели тихо. Только одна вроде бы к сестре заходила — к Сигрид, у нее дверь тут напротив. Но потом ушла. Да еще одна на ночь глядя зачем-то поперлась на двор. В алом плаще, разодевшись…
— Точно?
Воин уверенно кивнул.
— И ничего подозрительного вы не видели, не слышали, — протянул Харальд. Уже не спрашивая, а утверждая.
Мужчина, стоявший напротив, вдруг задумчиво посмотрел мимо Харальда. В угол, где под бревенчатой стеной темнел лаз.
— Прости, ярл, что не сказали тебе об этом раньше — но в последнее время нам всем казалось, будто под полом крысы скребутся. Похоже, это не крысы были?
— И в проходе скреблись? — коротко спросил он.
Стражник снова кивнул. Заявил:
— Нынче вечером мы это шуршание слышали как раз перед пожаром.
Харальд равнодушно глянул на сестру Рагнхильд, забившуюся в угол. Распорядился:
— Убери ее отсюда. И гоните во двор всех девок Ольвдана. Но сначала обыщите каждую. Чтобы были без ножей.
По проходу протопал прибежавший со двора воин, принес ему секиру. Поменьше его собственной и без острия в навершии. Но тоже неплохую.
Через некоторое время все было кончено. Доски сняты — и все лазы в подполье открыты.
Под половицами в опочивальне девки по имени Сигрид Харальд отыскал два окровавленных плаща, вместе с платьями.
И на душе у него было нехорошо.
Выходило так, что стражников убили все-таки бабы. Оба плаща оказались залиты кровью. И вода в ведре для умывания в опочивальне Сигрид густо пахла кровью.
Не зря родитель советовал опасаться баб.
Харальд вышел из дверей женского дома, перед которым уже выстроился круг воинов — не такой широкий, как вчера, когда праздновали свадьбу Убби. Но тоже не узенький.
Подумал — а ведь все могло сложиться по-другому, если бы у Рагнхильд хватило терпения и выдержки забыть все. И то, что она дочь конунга, когда-то владевшего этой крепостью, и то, что ей вдруг понравился ярл Харальд — а тот взял да и отказал.