А ведь был еще побег…
От этих мыслей боль в плече немедленно проснулась, зубасто заворочавшись под повязкой. Забава прерывисто вздохнула, подавив стон. Покопалась в памяти, сказала на языке Харальда:
— Прошу… прошу простить.
Он снова усмехнулся, все той же половиной рта. Встал, начал раздеваться, стоя рядом и не отрывая от нее глаз.
У Забавы по щекам пополз предательский румянец. Но она все равно продолжала смотреть на Харальда.
Тело, иссеченное белыми, едва заметными шрамами. Пегие косицы, падающие на широкие плечи. Белесая поросль на груди, животе, ниже…
Харальд, раздеваясь, рассматривал Сванхильд.
И думал при этом — интересно, она когда-нибудь разучится краснеть? Впрочем, краснела девчонка хорошо, становясь еще желанней.
Он снова сел рядом, задрал на ней рубаху, оголив ноги. Сванхильд тут же их сдвинула. Харальд мягко погладил белые коленки, но раздвигать их не стал. Сегодня можно было не торопиться.
Думалось ему о хорошем. О том, что осталось только сходить в Веллинхел, что Гудрем мертв, и зимовье будет спокойным. Правда, весной следует ждать гостей.
Но зиму он проведет с девчонкой. А к весне будут готовы рунные камни…
Харальд наклонился вперед, губами коснулся щеки, прихваченной румянцем. Следом поймал губы Сванхильд, подхватив ее голову под затылок растопыренной пятерней.
Вкус мягкого рта — эль, молоко, мед.
Она ответила на поцелуй, и Харальд ощутил робкую дрожь мелкого языка. Ресницы подрагивали над синими глазами, потом девчонка зажмурилась.
Но как только он отодвинулся, снова открыла глаза.
Он уложил Сванхильд так же, как и прошлой ночью — на край постели. Бережно примостил ее больную руку на подушке рядом, неторопливо задрал рубаху.
Ноги девчонки, свесившись с края постели, тут же поджались. Харальд устроился рядом, закинул одну из них себе на колени. Сванхильд что-то выдохнула — какой-то неясный звук, ни да, ни нет.
И не свое любимое "нет, приказываю".
Харальд ухмыльнулся. То, как она ушла от его парней, стороживших женский дом, его позабавило.
Он погладил поросль между ног, золотившуюся в свете светильника. Запустил пальцы в мягкое женское тело — и поймал ртом одну из грудок.
Сванхильд вздыхала, прогибалась, цеплялась тонкими пальцами здоровой руки то за его загривок, то за волосы на затылке. Поэтому надолго его не хватило.
Но когда Харальд вошел в нее, она его уже ждала. И частую судорогу, родившуюся в ее теле, кольцом охватившую его мужское копье, он ощутил даже раньше, чем пришло его собственное наслаждение…
Убби пришел хмурым, и утром ушел таким же. Рагнхильд даже не пыталась умолять его о прощении — знала, что бесполезно.
По крайней мере, он распорядился, чтобы ей приносили еду.
Весь день Ольвдансдоттир, прихрамывая после очередной порки, ходила по опочивальне. И пыталась придумать, как убить Харальда.
Единственное, что пришло ей в голову, было рискованным… но другого выхода у нее не было.
Однако это потребует нескольких дней для подготовки.
Рагнхильд зло улыбнулась. Все складывалось как нельзя лучше. Утром Убби объявил, что придет к ней этой ночью, но потом она будет спать одна, потому что он уйдет в Веллинхел вместе с ярлом. Выходит, Харальд собирается отплыть уже завтра.
Она замерла на месте, прикидывая. До Веллинхела три дня пути. И еще три дня обратно. Будет время все подготовить. Причем так, чтобы никто ничего не понял.
И не обвинил ее.
В самой крепости Харальд вряд ли задержится — теперь у него достаточно людей, а Гудрем мертв. Он возьмет Веллинхел, а затем поспешит обратно в Йорингард, чтобы отпраздновать свадьбу. Его свадебный эль вот-вот будет готов…
При мысли об этом Рагнхильд вдруг стиснула зубы. Тоска навалилась внезапно — и все при мысли о чужом свадебном эле. Харальд, берсерк, Ермунгардсон, богорожденный — женится. И на ком? На грязной рабыне.
Она вздохнула, скривившись. Теперь нет смысла думать об этом. Лучше подумать о другом. Харальда нужно убить до свадьбы — чтобы его хирдманы не смогли предъявить права на Йорингард от имени вдовы. У нее будет один-два дня, а потом Харальд поднесет эль своей девке…
И нужно подластиться к Убби. Если все удастся, воины Харальда начнут искать виновного. Убби станет тем щитом, который потребуется ей на первое время, сразу же после смерти ярла, пока родичи не получат крепость.
Вечером в окошко стукнула Сигрид. Пошептавшись с ней, Рагнхильд подумала — и пошла к сундуку, за своим лучшим платьем.
Правда, его успела поносить темноволосая наложница ярла, теперь валявшаяся в рабском доме. Рагнхильд и ее сестры получили назад свою одежду только после того, как рабыню увели на порку…