И если он не выйдет потом к своим драккарам, девчонки ему уже не видать.
Можно, конечно, вообще не идти в крепость — но он пришел сюда за зельем. А еще чтобы отбить охоту приходить к нему в гости у всех желающих. Так что идти придется.
— Честно говоря, нам нечего рассказать тебе о Гудреме, ярл Харальд, — нехотя сказал один из хирдманов.
— Отец, когда его драккар пропал, а сам он вернулся через несколько дней, остался таким же, как всегда, — с горечью перебил того Трюгви. — И здесь, в Веллинхеле, жертв Ермунгарду он не приносил. Только там, в Йорингарде. Если мой отец и делал что-то в наших краях, то тайно, не показывая никому…
— А драугары откуда? — напомнил Харальд.
И продолжил разглядывать крыши домов, выглядывавшие из-за невысокой стены. Мысли его текли своим чередом.
Если тут и впрямь ловушка, ему позволят дойти до казны, а потом не выпустят. Как? Да Хель его знает…
Может, он зря беспокоится? И видит ловушку там, где ее нет? А молодой наследник Гудрема действительно растерян, людей у него немного, крепость защищать некому, поэтому он готов на все, даже расстаться с казной?
— Что касается драугаров, — ломким голосом заявил Гудремсон, — то и об этом мы знаем очень мало. Перед тем, как отправиться в Йорингард в последний раз, мой отец посадил двух своих воинов в лодку и отправился в море. Вернулись эти люди уже драугарами. И слушались только моего отца…
Харальд перевел взгляд на хирдманов. Спросил с усмешкой:
— И вы все равно ему служили? Зная, что он превратил своих людей в живых мертвецов?
— Конунг Гудрем был щедр, — проворчал один из них, — и я знал его много лет. А эти двое вышли с ним в море по доброй воле. Откуда я знаю, какой у них был уговор? Мы тем двоим ничем не обязаны — да и пробыли они в нашем войске недолго, пришли наниматься уже в Йорингарде…
Сказавший не отвел глаза — а Харальд ощутил, как оскал довольной ухмылки на его лице перерастает в озлобленный.
Ему вдруг вспомнился тот человек в Йорингарде, что предал его ради сына. Он так и не решил, что с ним делать, оставив предателя под стражей…
— Так мы идем, ярл Харальд? — спросил Трюгви.
— Конечно, идем, — неторопливо ответил он, убирая с лица ухмылку, от которой уже сводило челюсти. — Только сначала сделаем кое-что. Скажи своим людям, чтобы они сложили оружие. Прямо сейчас.
Трюгви нахмурился — но не слишком сильно, словно ждал этого. Заявил после паузы:
— Но ты же обещал никого не трогать.
— А разве я трогаю кого-нибудь? — изумился Харальд. — Мои парни заберут у твоих мечи, чтобы не порезались, если что. Прикажи лучше своим отдать оружие. И все будет хорошо, Гудремсон.
Трюгви глянул с вызовом, крикнул — уверено, неожиданно твердым голосом:
— Сложить оружие.
Чужие воины с равнодушными лицами начали кидать на землю мечи. Харальд, наблюдая за ними, заметил:
— Что-то маловато у тебя воинов, Трюгви, сын Гудрема. Здесь я вижу не больше сотни — а в трех хирдах, что у тебя остались, должно быть не меньше четырех сотен клинков. Драккары у причалов крупные, каждый на сорок пар весел…
— Многие ушли, — сердито заявил Трюгви. — Сбежали, испугавшись. Кое-кто бросил мне прямо в лицо, что со смертью отца умерли и их клятвы. Еще около пяти десятков человек стоят сейчас на стенах. Они тоже могут сложить оружие, если хочешь. Но для этого нам с тобой придется пройтись по крепости. Мне, чтобы приказать, а тебе с твоими людьми, чтобы забрать мечи.
Харальд едва заметно кивнул.
Все было гладко и достоверно.
Может, качнуть лодку?
— От тех, кто прислуживал Гудрему, надо ждать любой подлости, — с расстановкой сказал он, глядя в упор на трех хирдманов. — Думаю, кое о чем вы умолчали. А спрошу-ка я вас по-другому. С пристрастием. Сейчас мои люди разожгут костры. И я узнаю, что ждет меня в кладовой…
Хирдманы с мгновенно изменившимися лицами встали спиной друг к другу. Полтора десятка воинов Харальда тут же выставили чешую щитов за их спинами, ощетинились копьями, преграждая путь к другим людям Трюгви.
Харальд вскинул руку, давая знать, чтобы не вмешивались.
Гудремсон стоял неподвижно, молча. Сжимал кулаки, но за меч на поясе не хватался. Лишь смотрел на Харальда с ненавистью.
— Про тебя говорили, что ты держишь свое слово, ярл, — выкрикнул один из хирдманов. — О пытках уговора не было.
— Когда ваш конунг делал из ваших же воинов драугаров, вы не возмущались, — рявкнул Харальд. — Так вам ли меня в чем-то упрекать?
Он все ждал, что из крепости повалят остальные люди Гудрема — но ничего не происходило. Его хирды уже сгоняли в одно место чужих воинов, заканчивая их разоружать.