Или Трюгви подкормил его недавно, и родитель не успел проголодаться?
Женщина кричала недолго, почти сразу же исчезнув в глубине. Харальд дождался, пока тело в ярком шелке уйдет под воду, спросил:
— А хульдра? Что это за тварь?
— Тоже потомок етунов… древних… их несколько таких в Нартвегре…
— И она слушается тебя, — тихо бросил Харальд.
Мировой Змей издал долгое шуршащее:
— Ха-а…
Потом добавил:
— Хульдра слушает только свои желания. Но она не хочет конца мира. Ей тоже не выжить.
Жаль, что красавица в синем боится железа — и к Готфриду ее не пошлешь, подумал Харальд. Того наверняка все время караулит стража с мечами.
Он выпрямился, спросил:
— Что насчет краке? Он сможет мне помочь, если нужно?
Волна вдруг резко плеснула в борт лодки.
— Краке ты ранил. Все потомки древних, вырастая, не любят железо…
— Значит, помощников среди твоих тварей мне не найти, — пробормотал Харальд.
— Нет, — прошипел Ермунгард, — И я не смогу помочь. Нъерд наблюдает из Асгарда за морскими глубинами. Он не даст мне потопить корабли Готфрида. Но есть и другое, о чем ты не знаешь. Весной в германских землях будет гулять Дикая охота. Тор придет охотиться в ваш мир — ненадолго, потому что Биврест пока не горит в полную силу. Он может принести своему человеку дары…
Харальд скривился. Если так, то германец придет не только с зельем.
Темная фигура приподнялась над волнами по грудь.
— Я подожду до весны… Раз ты просишь. И обещаешь прийти сам. Но это опасно. Берегись…
Харальд выдохнул, ощутив, как на лицо выползает улыбка — хоть и не следовало улыбаться, когда тут, в лодке, судорожно дышит еще одна жертва.
— Если я что-то узнаю — узнаешь и ты. Я приду, чтобы сказать. Это все… — проскрипел голос родителя.
Не все, подумал Харальд. И быстро спросил:
— Где вторая змея? Из тех двух, что ты содрал с меня?
— В моих владениях…
— Отдай ее мне, — попросил он. — Кто знает, вдруг мне понадобится ярость Одина. С хульдрой сегодня она спала.
— Ты получишь, — скрипнул Змей. — Я пришлю. В конце зимы. Перед весной…
— И мне нужно зелье из твоей крови, — торопливо бросил Харальд. — Вдруг и оно пригодится. Но помни — не трогай мою невесту. Ни щупальцами своих тварей, ничем.
— Получишь, — донеслось с воды. — До весны… а там посмотрим. Отдай и эту… отдай…
Слова Ермунгарда вдруг обернулись прерывистым шипеньем. Харальд, скривившись, скинул в воду забившуюся женщину.
И торопливо погреб к берегу.
Свальд, Убби и Бъерн поджидали его, стоя у кромки воды. Харальд нажал на весла, и нос лодки с шуршанием наполз на гальку берега.
Он швырнул причальный конец в руки одного из воинов, стоявших возле хирдманов, спрыгнул. И глянул туда, где сидела Сванхильд — под самой стеной, сжавшаяся в комок, по-прежнему неподвижная. Подойти бы…
Но времени нет.
— Что теперь? — почти радостно спросил Свальд. — Кстати, брат, я там видел сестер Трюгви, одна просто красавица. Я уже пообещал ей защиту. Ты ведь не против? Крепость взята, что это значит, ты знаешь…
Харальд обвел всех замороженным взглядом.
— Надеюсь, никто из ваших не бегает по Веллинхелу в поисках подола, который можно задрать?
Он в упор посмотрел на Убби, припомнив случившееся в Йорингарде. Тот нахмурился.
— Мой хирд на берегу и причалах, ярл. Весь, до последнего человека. Я своим так и сказал — узнаю, что кто-то пошел развлекаться, пока по морю плавает неизвестно что, сам отрежу ему то, с чем он за бабами гоняется…
Харальд кивнул, прищурившись. Сказал медленно:
— Веллинхел наш, но он нам не нужен. С другой стороны, жечь его я не вижу смысла. Сколько у нас пленных?
— Больше двух сотен, — откликнулся Бъерн.
Трюгви потащил своих хирдманов за ворота — и сам привел их в руки врага, мелькнула у Харальда мысль. А потом в бою некому было отдать хирдам нужную команду в нужный момент…
Останься мальчишка в живых, погубил бы еще немало народу. Мало зваться конунгом — надо еще уметь им быть.
— Приведите мне человека Трюгви, — распорядился он. — Которого я допрашивал на берегу.
Двое воинов из стоявших за спинами его хирдманов сорвались с места. Свальд широко улыбнулся, блеснул зубами. Объявил:
— Тут никто не решается, а я спрошу. Как родич родича… как поживает твой божественный родич, Харальд? Все ли хорошо у Мирового Змея?
Лица остальных мгновенно застыли — но взгляды стали жадными, внимательными.