Проталкиваясь сквозь толпу приглашенных (прием у мера), Эйрик наткнулся на группу – посол, герцог Р-й, Марго, Вал и еще одна женщина. Валентин, как всегда, разглагольствует. То еще ничтожество. Марго вышла за него замуж, как только их отношения расстроились.
- Многие путают символизм изображения с реальностью. Но что поделаешь, на одного практика всегда приходится не один десяток кастратов, которые одним своим видом искажают представление о магии, эзотерике и оккультизме. – Все то же стремление быть в центре внимания. Вот вокруг него уже собираются слушатели.
- У нас все еще сильна практика древних магов, особенно по селам. И не все из них профаны. – Это посол.
- Увы, увы! Настоящий бунт встречается редко. В большинстве случаев, даже если вы имеете дело с известными именами, это задавленные предрассудками cлабаки. Мятеж – вот суть бытия, конфликт – отправная точка любого развития! Лишь объединение противоположностей ведет к целостному человеку, живущему полной жизнью! А вы что скажете, дорогая? Разве юнгианское наследие – не ваша сфера приложения? – Это он обращается к незнакомке. Она оборачивается. Ах да, «подруга». Ну-ка посмотрим. Мало кто, на его памяти, мог победить Валентина в словесных перепалках. Обладая прекрасной памятью, начитанный, увлеченный узкими рамками своих теорий, он засыпал собеседника фактами до тех пор, пока они не отказывались от дальнейшего разговора. На его глазах это происходило не раз. Его не останавливали авторитеты, он не боялся ничего. И все же - ничтожество. Удивительное соединение свойств.
- Вы говорите сейчас о гностицизме. – Ответила женщина. – Вы знаете, я встречала много гностиков, да и сама когда-то увлекалась. И вот, - она улыбнулась, - прошли года, недавно я нашла старых знакомых и посмотрела, чем они живут. И никто не изменился. Никто не изменился к лучшему, разве что постарел и опустился. И то, чем они живут – повторение одних и тех же формул.
- О чем я и говорю! Лишь единицы способны выдержать напряжение и пройти путь настоящего мага. Тысячи, да что там! – сотни тысяч жалких ничтожеств начинают этот путь и – деградируют.
- Хорошее слово – деградация. Думаю, мы не ошибемся, если станем его использовать. И Вы абсолютно правы – это происходит с большинством из тех, кто занимается магией. Следовательно, причина в самом способе жизни, в мировоззрении, в том, чем они занимаются. Если это происходит со всеми, кто выбрал этот путь, значит, неверен сам путь.
- Не все! Были и есть единицы, достигающий вершин развития духа! Я не имею в виду себя, молодая леди, гм… Но возьмем Алистера Кроули, этого метра современной оккультной философии.
- То, чем занимался Кроули, не было философией. Наркотики, венерические болезни, сексуальные извращения, странные смерти адептов – которые продолжаются и до сих пор, много после его смерти. Так выглядит путь, о котором Вы говорите.
- Профаны никогда не были способны понимать происходящее. Для них оно скрыто пеленой предрассудков. Но внутреннее развитие Духа, великая мудрость, обретаемая избранными…
- Разорванное мышление, искаженная перцепция, опошленные мелочные чувствования, неспособность к целостному видению мира, к анализу – это не похоже на мудрость.
- Вот пример того, как опошляются великие идеи.
- Но разве идеи не проверяются жизнью?
Жизнь – единственный критерий истинности сказанного. И единственный ответ.
На ней синее платье. У нее округлое лицо, и вообще все округлое и мягкое. Она улыбается.
- Браво, Эллен! – это Марго. – Вал, тебя сделали, ну признай же. Эллен, познакомьтесь.
Она подводит женщину к нему.
- Эллен, это полковник Фердинанд де Гарсиа. Полковник, это Эллен. Обратите внимание, это наша сенсация дня.
Эллен протягивает руку. У нее теплые пальцы. Она хмурится.
- Что, Вы не любите военных?
Ах, черт бы побрал это выразительное лицо! – Подумала она про себя. Не до комплиментов, когда тебя читают, как раскрытую книгу.
- Н-нет, не очень. Мне кажется, это злое и бессмысленное занятие. Ну и еще бокс.
Она пытается уйти от ответа и смягчить возможный конфликт.
- Кто-то должен стоять между слабыми и хаосом.
- Удивительно, Вы военный, а говорите как философ. Кто Вы?
Это была просто попытка уйти от конфликта и сменить тему. Но для него эти слова оказались значимыми. Он вспоминал ее всю следующую бессонную ночь, а утром решил жениться.
Светлана исчезла. Она перестала отвечать на звонки, ее номер все время пуст. Так похоже на влюбленных! Лена не видела ее уже три дня.
В памятный вечер знакомства она выбрала темно-темно-почти-черно-синее платье, в основном, предвкушая скуку. Синий – значит скучно – на ее личном языке символов. Платья, по крайней мере, входили в гонорар. Было бы мелочно отбирать у девушек платья, которые, из-за особенностей фигуры каждой, потом все равно никому не отдашь. И надо признать, платья были хорошо сшиты. Правда, костюмеру приходилось подолгу объяснять чего именно хочешь и почему это должно быть так, как хочешь, а не так, как тут принято.
Итак, длинные рукава, юбка в пол, благородный клеш – узко вверху, но расходится на уровне колен, внизу волан, треугольный вырез – никаких ля-ля! Вообще-то черное было бы лучше, но вечер ожидался скучный.
Лет десять назад можно было бы надеяться подцепить кого-то на приеме и влюбить в свои прекрасные глаза. Но дело не в молодости и красоте, а в опыте – такие глупости никогда не случались раньше, они не случатся и сейчас. И, она подозревала - они не случаются вообще.
Итак, синее платье. А тут еще этот полковник придолбался. Так, значит, это и есть тот самый Фред. Это с ним мы встретились у Марго. Интересно, а где же Светлана? Она обязательно должна быть где-то рядом.
Утром ее разбудил звонок.
- Да, что? Кто? А, это вы, Фред… - сонно пробурчала она в трубку. – Да, почему бы и нет.
Положила трубку и только потом удивилась. Это что, свидание? В восемь утра? Ну, по крайней мере, он должен знать, куда делась Света.
- В этом разница между нашими культурами. Ваш юридизм стоит выше милосердия, выше любви. Это делает жизнь такой ограниченной и убивает суть христианства. Это, даже, где-то - возвращение к иудаизму.
- Я не уверен, что нам вообще стоит говорить о христианстве. Современный мир быстро возвращается в язычество.
- Так было всегда, да и… мы там, дома, так яростно рвемся в Европу, а вы, там, в Европе, так быстро мутируете в ислам, что когда мы к вам доползем, мы обнаружим совсем другой мир. Может быть, нам с вами не стоит сейчас об этом беспокоиться.
Она улыбалась, он курил. Тихое дешевое кафе в центре, несколько посетителей. Они пробыли тут уже достаточно долго, скоро придется уйти. «Выходите за меня», - хотелось сказать ему. Но вместо этого он закуривал следующую.
- Вы верите в прощение?
- А без него невозможна жизнь.
- Давайте проверим, скажите мне, Марго – как она Вам?
- Они ненавидят друг друга.
- Почему?
- Ну, смотрите. Первое: вчера, Вас еще не было, она подозвала его к себе и сделала так, - ее рука повторила отрицающий жест. – Очень слабо. При этом улыбалась, но у глаз появились морщины – вот тут, и сузились веки. Потом, в споре она его унизила. И намеренно стравила нас, а как только Вы подошли – оборвала разговор. У меня четыре признака, а у Вас?