— Сейчас ей лучше. Рак отступил. Но… ей удалили обе груди. Потом химиотерапия, потом осложнения и больница. И мы так и не смогли получить страховку. В то время я кончал художественную школу в университете Нью-Йорка. Мое резюме я не подделал, я действительно работал там, где указано. — Он с трудом сглотнул. — Тогда я все время ездил в Огайо. Это было дорого. Отец совсем растерялся. Он из тех мужчин, которые только кажутся самостоятельными. Настоящий мужчина, пока рядом с ним сильная женщина. А без нее он даже одеться не может, а уж тем более приготовить себе завтрак.
Его голос затих, и он почувствовал, что если продолжит говорить, то его голос прервется. Джимми Делани любил своих стариков. Он надеялся, что Эди все поймет.
— Отец очень переживал, считая себя виноватым в том, что у мамы не было страховки, и мы не могли платить по счетам. Ну… это, действительно, его вина. Но я не мог видеть, как он изводит себя. — Джимми глубоко вздохнул и продолжил: — Как-то мы с папой были у нее в больнице и смотрели телевизор. Какую-то вечернюю развлекательную передачу, которой я не видел раньше. Думаю, она осталась у меня в памяти. Я тогда подумал, сколько же зарабатывают папарацци… Я вернулся в Нью-Йорк и в баре возле моего дома случайно встретил трех парней, которые снимали знаменитостей, и денег им хватало не только на квартиру. Мы пили пиво… — Казалось, Эди не верит ему, но каждое его слово было правдой. — Это Алекс, Бенни и Тим. Они показали мне, где найти знаменитых людей, как попасть в список гостей, кому и за сколько продать фотографии.
— И ты занимался этим, Сет…
Она резко оборвала фразу, будто ее что-то ударило. Может быть, она, как и он, помнила, сколько раз произносила это имя. Ее голос звучал у него в ушах, как музыка, которую он никогда больше не услышит.
Чес прав, и Эди тоже.
— Я отошел от нормальной жизни, — признал он. Горе прозвучало в его голосе. — Предал свой талант. Думаешь, я не знаю этого?
Глубоко вздохнув, он покачал головой, не в силах понять, что же сотворил со своей жизнью.
— Те годы кажутся сном, — пробормотал он, желая, чтобы она поняла. Два года он ездил из города в город, не зная, что труднее, — заботиться об отце или о матери. А счета все накапливались. Но ему удалось оплатить их все. И расходы на лечение. Доллары текли сквозь пальцы, как вода. — Сном, — повторил он.
Но маму он спас.
— Может быть, это и захватило меня, в конце концов. Не знаю. Когда маме стало лучше, я уже приобрел известность. И я захотел иметь много денег. Но было что-то еще. Я пытался делать все более и более сложные фотографии. — Он вздохнул. — Но это не сделало меня счастливым, — неожиданно для себя признал он. — Я много потратил на красивую жизнь и на женщин, которые не имели для меня никакого значения…
И хотя Джимми знал, что потерял Эди, ему стало легче от того, что он сказал все. Ее глаза все еще обжигали его, и он чувствовал себя потерянным. Сейчас он понял, что не жил по-настоящему. Будто что-то налетело и унесло его, оторвав от его корней и от его мечты. И только Эди смогла вернуть его обратно.
Он покачал головой.
— Я продолжал заниматься этим уже по инерции. Это хорошо оплачивалось, ну и… Правда, вот мои друзья… Чес женился на Эльзе и стал отдаляться от меня. — Джимми замолчал. Он и так сказал слишком много. Покачав головой, он тяжело вздохнул. — Прости меня. Мне очень жаль, Эди. Клянусь, очень жаль.
Она выглядела надломленной.
— Я не знаю, чему верить…
Он слишком много врал, чтобы ему верили.
— Я понимаю.
— Мне пора идти, — сказала она.
Ему удалось кивнуть головой. Он не упрекал ее. Он сейчас тоже уйдет.
Когда она повернулась и начала спускаться по ступеням, Джимми прижал кулак к губам, зная, что все кончено, но не смог удержаться и позвал:
— Эди!
Она повернулась, и в ее глазах он увидел слезы.
— Что?
— Я люблю тебя, Эди!
Она долго смотрела на него.
— Ты мне это уже говорил.
— Да. И я не врал.
Не ответив, Эди повернулась и ушла.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Смотреть, как она уходит, было слишком тяжело. Джимми присел на ступеньку и закрыл глаза. Он чувствовал себя опустошенным. Не зная, как пережить то, что произошло, он вздохнул, заставляя себя не смотреть вслед Эди.
— Мистер Делани! Вы в порядке, мистер Делани?
Он узнал голос Мелиссы Джонс и растянул губы, но у него не хватило сил, чтобы улыбка коснулась его глаз. Мелисса будто сошла с обложки журнала о рок-звездах. Она перетащила через улицу его портфель.