— Не хочу верить своим глазам, — пробормотала Эди и почувствовала, что Сет стоит у нее за спиной.
Прикосновение его груди и аромат одеколона заставили ее впервые за много месяцев забыть о свадьбе Джулии и Лоренцо. Она повернулась к Сету. Он был так близко, что она оказалась почти в его объятиях…
— Помнишь, я сказала тебе про Винни Марсела?
Она повернула «Пост» так, чтобы Сет мог видеть фотографию и заголовок.
— Да.
— Есть только один человек, которого я ненавижу сильнее.
— И кто же это?
— Джимми Делани. Он фотографирует Джулию и Лоренцо, хотя ему по суду запрещено приближаться к ним.
Внезапно глаза Сета загорелись такой страстью, что Эди показалось, будто воздуха в комнате не осталось.
— Так, значит, ты слышала о нем. — Сет склонился к Эди, и на секунду ей показалось, что он собирается поцеловать ее. Но он лишь произнес: — Давай поговорим об этом за обедом. Я умираю от голода.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Они пересекли Гудзон-стрит, уселись в китайском ресторанчике и сделали заказ. Сет взял газету и начал изучать снимок.
— А знаешь, — он повернул газету, чтобы Эди могла видеть подпись, — этот снимок сделал какой-то Джек Стивенс.
Эди в удивлении поднесла газету к мерцающему пламени свечи и покачала головой.
— Такие фотографии делал Джимми Делани. — Заметив, как странно Сет смотрит на нее, она добавила: — Он папарацци. А Пит Шрайвер, глава службы безопасности Спарки Дардена, уже добился, что суд запретил Джимми Делани приближаться к Джулии. Не знаю, зачем он преследует ее.
— Она фотогенична, — предположил Сет. — Ее вообще часто снимают. Думаю, Джимми Делани не единственный, кто фотографировал ее.
— Да. Но исключительным правом фотографировать приготовления к свадьбе и саму свадьбу обладает журнал «Свадьбы знаменитостей», а Джимми лезет, куда его не просят.
— Ты говоришь так, будто он твой личный враг.
— Мы боимся, что он испортит свадьбу.
— Испортит свадьбу? Сделав несколько снимков? Не думаю, что он желает вреда молодоженам. К тому же людям нравятся такие фотографии.
Почему Сет спорит? Эди с любопытством посмотрела на него.
— Согласна. Людям, конечно, интересно, как сложится жизнь Джулии, главным образом потому, что она воплощение богатства, красоты и искренности. Но такие фотографии рассчитаны на скандал.
— Заголовок — возможно, но не сама фотография, — снова возразил Сет. — Без текста ты видела бы только мужчину и женщину.
У Эди даже рот приоткрылся.
— Не могу поверить, что ты сказал это, Сет! Ты защищаешь папарацци… — она посмотрела на подпись, — Джека Стивенса. Он точно знал, что будет делать «Пост» с такой фотографией.
— Твои слова ничем не подтверждаются.
— Ты слишком долго общался с твоим лучшим другом-адвокатом, — улыбнулась она.
Да, а про Чеса он рассказывал еще, что у него двое детей… Неужели же Сет, как и Эди, мечтает о семье и детях? Да и вообще он так привлекателен! Ее охватило возбуждение.
— Но согласись, ты не можешь знать, что происходило в уме Джека Стивенса, когда он делал этот снимок.
— И не хочу знать. — Опустив подбородок, Сет внимательно смотрел на нее из-под полуопущенных век. — Неужели ты никогда не бросала взгляд на заголовки бульварных газет? Никогда не останавливалась на улице около газетного киоска, чтобы увидеть фотографии?
— Никогда. Что ты хочешь доказать мне?
— То, что если бы ты не проявляла свой интерес, покупая газеты с такими фотографиями, то папарацци прекратили бы существовать. Вот возьми да и отмени свою подписку на «Пост».
— Слушай, на чьей ты стороне?
— Не знал, что должен выбрать.
— Играешь сразу за обе команды?
— Всегда.
— Но когда ты со мной, то должен выбрать одну.
— Если ты так настаиваешь.
— Ладно. Давай снова. Ты на чьей стороне?
— На той, которая тебе больше нравится.
Эди наслаждалась шутливым разговором. Прошедшие месяцы были беспокойными и напряженными, но теперь, с Сетом ей становилось легко и спокойно.
— Тебе нравится дразнить меня?
Он протянул руку и указательным пальцем поправил локон, упавший ей на лоб.
— Конечно!
— Не возражаешь, если я спрошу, почему?
Его палец на долю секунды задержался на ее виске и затем двинулся вниз по щеке. Потом Сет игриво нажал ей на кончик носа и хрипловато засмеялся.
— Вот почему. Соблазнительный румянец загорается на твоих щеках, — начал он, и его голос стал еще более низким и хриплым, — и я могу видеть, как быстро пульсирует жилка у тебя на шее. Потом я представляю себе, как дико бьется твое сердце, пытаясь выскочить из груди, и замечаю, что твои глаза начинают сверкать…