Бетти Джейн Сандерс
Свадьба — это только начало
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Шарон, мывшая на кухне посуду, замерла с тарелкой в руке, услышав веселый смех Кэсси, лай Бриттани и неожиданный всплеск воды в ванне. Оставив свое занятие, Шарон поспешила туда, откуда доносился весь этот шум.
Открыв дверь ванной, женщина с трудом сдержала улыбку. Шестилетняя девочка с мыльной пеной в волосах хохотала, глядя на барахтающегося рядом с ней в воде щенка. Бриттани повернула голову и оскалилась в собачьем подобии ухмылки.
— Кэсси Паркер! Что же мне с вами обеими делать? — воскликнула Шарон, стараясь принять серьезный вид, но девочка в ответ лишь рассмеялась. Этот беззаботный смех согревал душу Шарон, так как за последние несколько месяцев она слышала его крайне редко.
— Но я не звала ее! Честно! Она сама прыгнула, когда я отвернулась.
Шарон взглянула на спаниеля. Бриттани была необычайно забавна со своими длинными ушами и блестящими лукавыми глазами.
— Нет, вы просто неисправимы, и ты и Бриттани! Ни на минуту нельзя отлучиться, — продолжала Шарон.
Бриттани потянулась вперед, слизнула с подбородка Кэсси мыльную пену и залаяла, пуская из пасти мыльные пузыри. Девочка вновь залилась смехом и прижала свою любимицу к груди.
— Не сердись, Шарон. Бриттани не собиралась хулиганить. — Сияющие глаза девочки — в точности глаза отца — молили о прощении. Сколько раз такими же сияющими глазами смотрел на Шарон Грант, отец Кэсси! От этого взгляда сердце Шарон тут же начинало таять.
Видно, это судьба, думала Шарон, что ей не под силу устоять перед этими темно-синими, почти черными глазами в обрамлении густых ресниц. И не важно, кто был перед ней — Грант Паркер или его дочь Кэсси. Шарон со вздохом покачала головой, прислонилась к двери, скрестив руки на груди, и стала просто наблюдать за девочкой и щенком.
— Бриттани — моя лучшая подружка. Я люблю ее, — заявила Кэсси. Щеки ее раскраснелись, черные волосы, которые были перед купанием заколоты на макушке, теперь рассыпались по плечам.
Шарон улыбнулась, опустилась на колени рядом с ванной и вновь заколола Кэсси волосы.
— И, несмотря на вашу дружбу, будет лучше, если я выну Бриттани из ванны и хорошенько вытру. Иначе спать с тобой она не ляжет.
Бриттани, как будто поняв смысл сказанного, выпрыгнула из ванны и изо всех сил встряхнулась. Капли воды и мыльная пена разлетелись во все стороны.
— Бриттани! — воскликнула Шарон.
Собака, словно устыдившись, опустила голову. Кэсси давилась смехом, а Шарон, закатив глаза, схватила полотенце и начала вытирать Бриттани. Потом, взяв другое полотенце, повернулась к девочке.
— Твоя очередь, Утенок.
Девочка, хихикая, выбралась из воды, и Шарон тут же закутала малышку в большое пушистое полотенце. Кэсси пылко прильнула к ней, ожидая поцелуя, и Шарон с радостью обняла девочку. Ребенок нуждается в материнской ласке, подумала она. Сердце ее неожиданно заныло, и она еще крепче прижала к себе девочку. Если бы только она могла отогреть душу этой крошки!
Шарон медленно выпустила девочку из объятий и надела на нее мягкую фланелевую ночную рубашку. Потом, подняв голову, увидела себя в запотевшем зеркале.
Ее густые рыжеватые вьющиеся волосы, как всегда, торчали в разные стороны, невзирая на все ее усилия уложить их. Круглые щеки раскраснелись, карие глаза были широко раскрыты.
В прежние времена она состроила бы недовольную гримасу и в отчаянии сморщила усыпанный веснушками нос, но сейчас Шарон лишь с усмешкой пожала плечами. Она уже давно смирилась с тем, что ее портретом никому не придет в голову украсить обложку модного журнала, и пришла к выводу, что неказистая внешность — еще не самое неприятное в жизни.
С удовольствием послушав две сказки, Кэсси побежала в спальню. Бриттани помчалась вслед за ней. Когда Шарон вошла в комнату, девочка и щенок уже были в кровати. Кэсси протянула к ней руки, чтобы еще раз обнять и поцеловать Шарон. У той вновь защемило сердце.
Чуть больше года тому назад друг ее детства Грант вернулся в Валдиз с женой Кэтрин, высокой, изящной красавицей блондинкой, к тому же несколько высокомерной. Словом, эта женщина была во всем полной противоположностью Шарон. Паркеры привезли с собой свою маленькую дочь Кэсси — точную копию Гранта в детстве.
Шарон полюбила Кэсси так же, как когда-то, много лет назад, полюбила ее отца. Но на этот раз любовь оказалась взаимной и принесла Шарон счастье. Она всем сердцем тянулась к этой девочке. Как бы ей хотелось иметь собственного ребенка! Но, увы, ей никогда не суждено стать матерью.
Шарон отогнала от себя эту грустную мысль, еще раз поцеловала теплую щеку Кэсси, которая что-то шептала Бриттани, уютно устроившейся рядом с девочкой.
Конечно, собака не должна здесь спать, но в эти печальные месяцы после смерти матери общение с Бриттани было одной из немногих радостей малышки. Кэсси настолько любила Бриттани, что Шарон подумывала, не подарить ли собаку девочке, однако отказалась от этой мысли, так как и сама успела привязаться к щенку. Вместо этого Шарон делала все, чтобы девочка проводила с собакой как можно больше времени.
В гостиной Шарон остановилась у окна, за которым бушевала непогода. Снежные хлопья кружились, высвеченные уличным фонарем голые ветви деревьев сгибались и раскачивались под напором ветра.
Каково вести машину в такой вечер, подумала Шарон в ожидании Гранта — тот должен был с минуты на минуту вернуться из Анкориджа. Триста миль дороги с крутыми поворотами становились еще опаснее в темноте при густом снегопаде. Как тут не волноваться!
Хотя Грант смог бы проделать этот путь за рулем и с закрытыми глазами, напомнила себе Шарон. Она задернула шторы, чтобы не видеть неистовства стихии. Но как избавиться от душевной тревоги? Всю свою жизнь она беспокоилась за Гранта. При этой мысли Шарон покачала головой. Трудно расставаться со старыми привычками.
Она повернулась, решив еще раз заглянуть в спальню к Кэсси. Дом становился теплее и уютнее, когда в нем был ребенок. Девочка спала на боку, подложив ладошку под щеку. Другой рукой она обнимала Бриттани, лежавшую тут же, рядом с ней, нос к носу.
Давным-давно, лет в четырнадцать, Шарон рисовала себе в будущем примерно такую же сцену: она склоняется над спящим ребенком — правда, своим собственным, — а Грант, отец ребенка, стоит рядом.
Но все это фантазии, грустно улыбнулась Шарон. Ничего общего с реальностью они не имеют. Ей следовало бы понять это еще тогда. Уже в школьные годы стало очевидно, что Грант, красивый юноша, не интересуется подругой детства. Нелегко было оставить надежду, но через несколько лет Шарон наконец примирилась с мыслью, что Грант Паркер никогда не будет принадлежать ей. Они остались друзьями.
Не стоит вспоминать прошлое. Шарон вернулась в гостиную и уютно устроилась на диване. Набросив на себя плед, она взяла книгу. За окнами завывал ветер. Шарон ждала Гранта.
Густой снег вихрился в воздухе и падал на землю, укутывая ее толстым покрывалом. Щетки едва успевали очищать ветровое стекло. Сильный встречный ветер мешал движению, и Грант был вынужден снизить скорость. Январь, самый суровый месяц на Аляске, в очередной раз вступил в свои права.
Ничего не поделаешь! — подумал Грант. Погода не в его власти. Он вырос в этих краях и хорошо знал, что зима в Валдизе — это короткие дни, длинные вечера, задержавшиеся или отмененные авиарейсы. Вот почему он возвращался из Анкориджа на машине. К весне Валдиз будет завален снегом. Сколько ни жалуйся, ничто не изменится. Такова здесь жизнь.
Раньше Грант радовался зиме. Он ждал ее, ждал первого снега. Готовил лыжи и снегоходы. Теперь же лыжи пылились в гараже, к снегоходам он тоже не притрагивался. Похоже, так будет и впредь.
Грант въехал в город. Уличные фонари освещали пустынные улицы. Розово-желтая неоновая вывеска горела над входом в бар. В соседнем магазине было темно. На автостоянке перед ним стояла одна-единственная машина, запорошенная свежим снегом.
В ночной мгле фонарь над крыльцом дома Шарон казался маяком. Свет, приветливо лившийся из окна гостиной, означал, что хозяйка дома и бодрствует в ожидании Гранта, несмотря на его просьбы этого не делать.