В пятницу вечером, перед свадьбой, наш дом был похож на московский городской аэровокзал. Со всего белого света Кавказа приезжали родственники. Здоровались с нами. Спрашивали, когда будет наша свадьба. Отправлялись расселяться на ночёвку к родственникам, которые проживали в Беслане и Орджоникидзе, а также в других ближайших населённых пунктах. Чтобы с Людмилой, из-за беременности, ничего не приключилось, её с вечера уложили спать в спальню.
Мама и многочисленные родственники, готовили продукты и выпивку к свадебному столу. Естественно, что тоже, как мог, помогал им. Но мои тётки и бабушки, постоянно гнали меня из кухни, чтобы не лазил по кастрюлям за лакомыми кусочками. Поздно ночью, измученные кухарки завалились спать, где попало. Осторожно лёг на маленькой кровати рядом с Людмилой, которая беззаботно спала, по-детски чмокая губами, словно искала грудь своей мамы или она во сне наслаждалась конфетами аэрофлота, которые ей дала стюардесса в самолёте во время полёта.
- Хватит тебе спать! - расталкивая меня, сказала Людмила. - Полный дом гостей, а ты продолжаешь спать.
Протёр глаза, посмотрел на Людмилу, которая была в свадебном платье с фатой на голове. Натянув на себя спортивное трико, вышел в зал, который был забит родственниками и гостями. Сонно здороваясь со всеми, пошёл в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Понадобилось некоторое время на то, чтобы меня нарядить в свадебный костюм и усадить всех присутствующих за стол. Когда наш стол длиной на весь зал был занят гостями, то гости решили выбрать тамаду.
Тайное совещание выдвинула на эту роль моего дядю, по отцовской линии, Илью Петровича Цалоева, комиссара военного комитета в Беслане. Цалоев Илья Петрович был женат на тёте Рае, двоюродной сестре моего отца. У них было трое красивых дочек и один сын. Мы были не просто родственники, но и хорошие друзья. Несмотря на то, что отец с нами не жили, но мы постоянно имели тесные связи с родственниками отца и никогда не вспоминали о его измене. Тамаду нашей свадьбы усадили напротив жениха и невесты. Илья Петрович поднял бокал и сказал тост.
- Растение тогда прекрасно! - сказал тамада, в притихшем зале. - Когда на ветвях его жизни растут цветы. Дети - это цветы нашей жизни. Пожелаем новой молодой семье, чтобы такие цветы всегда росли на ветвях их жизни. Выпьем за то, чтобы цветов было много, а род не увял. Пускай новая семья наполнится детьми.
Все подняли бокалы с вином, выпили за будущее нашего рода, в котором всегда будет много детей. Жених и невеста вставали каждый раз во время тостов и торжественной речи наших гостей. Когда квартира заполнилась до предела, тамада взял в руки большой медный поднос, который ему подали наши гости.
- Мы должны совершить наш обряд, который сохранился с древних времён. - громко, объявил Илья Петрович. - Нам надо поддержать доброе начало семьи, чтобы семья умножалась всегда и была во всем богата.
Тамада достал из своего кармана двадцати пяти рублёвую купюру и положил её на медный поднос. Так по осетинскому обычаю, каждый должен положить больше, чем это сделал тамада. На поднос, под дружные аплодисменты и торжественные возгласы, стали класть демонстративно деньги, которые росли горой.
Когда деньги не умещались на подносе, то его передавали нам, мы целовали поднос с деньгами и отдавали моей маме. Мама демонстративно бросала деньги с подноса в нашу спальню и возвращала поднос обратно тамаде с его двадцати пяти рублёвкой. Тамада подавал поднос по кругу, тостом приветствовал молодых.
Такой процесс повторялся до тех пор, пока последний гость положил свои деньги на медный поднос. Затем тамада взял в руки свою купюру и положил её под фату невесте. Все это время, жених и невеста, стояли и целовались, когда гости кричали "Горько!". С последним подносом денег, мама жениха скрылась в спальне у огромной кучи денег и больше не появлялась до конца свадьбы. Свадьба длилась два дня.
Гости приезжали и уезжали. Лишь в воскресенье вечером наш дом опустел. Остались только те, кто приехал последним и те, кто был не в состоянии один уехать домой, без помощи других. Людмила спала в спальной комнате, где мама вторые сутки, в который раз, пересчитывала деньги, подаренные нам гостями, складывала деньги в пачки.
Затем обратно пересчитывала деньги под долги, которые были у неё перед свадьбой Полуживой, от выпитого и от бессонной ночи, сидел за столом с друзьями и братьями. Мы за бокалом последнего вина ждали, когда нас покинет последний гость свадьбы. Завтра на работу, а не отдыхал, почти двое суток. Когда гости и родственники поняли, что уже совершенно ничего не соображаю, то меня отправили в спальню к жене. Уложили спать в семейное ложе и оставили нас одних в спальной комнате.
После свадьбы моя мама покрыла все свои долги, которые у неё были до свадьбы. Из оставшихся после свадьбы денег, мы купили огромный телевизор "Горизонт" и себе в дом разную мебель. Даже на постельные принадлежности денег всем хватило. Свадьба у мамы нас сильно вручила.
На нашу свадьбу прилетела Светлана, старшая сестра Людмилы. На нашей свадьбе она познакомилась с моим родственником, за которого вскоре вышла замуж, его тоже зовут Александр. Шевцов Александр по мужу нашей тёте Нади племянник дяди Миши Щепихина.
Через месяц к нам прилетели Циля и Софа, младшие сестры Людмилы. Их повёз в воскресный день на прогулку в Орджоникидзе. Гуляли в парке, где свободно, словно голуби или воробьи, летают павлины. Мы там в парке решили пообедать в ресторане. По кавказскому обычаю нам послали с другого стола цветы и шампанское вино. Когда такой подарок принимают, то дают повод на близкие отношения между дамами и кавалерами. Вместо того, чтобы отказаться от подарка, Циля и Софа, приняли подарок. Позже мне долго пришлось объяснять землякам, что самая прекрасная дама нашего стола, это моя беременная жена, а двое других, несовершеннолетние сестры моей жены. Циле и Софе, тогда не было и шестнадцати лет. Чтобы с сёстрами больше ничего не приключилось, пришлось мне провожать их до самого дома в Пермь. Где попал на свадьбу Путиной Людмилы, подруги моей жены. Моя Людмила дружила с Путиной Людмилой с начальных классов школы.