- Да, но как-то не очень убедительно! - усмехнулась Вериги. - Она предсказала мне свадьбу еще в этом году.
Карли подняла темные брови.
- Свадьбу?
- Да!
- И что же? - продолжала шутливым тоном Карли. - Разве это так уж невозможно? Ведь сейчас только середина апреля! За девять месяцев всякое может произойти.
- Ну, если принять во внимание, что у меня вообще нет намерения выходить замуж, - натянуто сказала Вериги, - то понадобится что-то из рада вон выходящее, чтобы вызвать у меня полную амнезию и превратить эту свадьбу в реальность!
Карли деликатно промолчала. Но Люк, как бы между прочим, пробормотал:
- А мне казалось, что амнезия эта уже наступила... - И добавил: - По дороге заскочим в Каса-Кордера, мне хочется посмотреть на новорожденных жеребят.
Верити с трудом сдержалась, пытаясь сохранить достоинство. Люк сказал это так тихо, что, кроме нее, видимо, никто его насмешки больше не слышал. В любом случае она не позволит втянуть себя в перепалку при посторонних...
Каса-Кордера оказался сельским домом в колониальном стиле с конезаводом и фруктовыми, кофейными и кокосовыми плантациями. Здесь постоянно жили экономка, дворецкий, прислуга и сельхозрабочие.
Верити сидела рядом с Карли на длинной, поддерживаемой высокими каменными колоннами террасе, которая опоясывала дом по всему периметру, и потягивала холодный сок папайи в тени массивной королевской пальмы. Тенистый, обнесенный каменной стеной сад выходил на холмистые пастбища, на которые легким галопом выбежал табун лошадей. Разбившись на несколько групп, с развевающимися хвостами и гривами, лошади быстро летели в разные стороны. И хотя они были очень далеко, в знойной предвечерней тишине явственно слышался топот копыт.
- Я знала, что у Люка здесь ранчо, - сказала Верити, медленно покачиваясь в кресле-качалке. Мужчины ушли на конюшню, оставив женщин отдыхать в тени. - Но чтобы такое! Я думала, отель в Пуэрто-Плата - его основная недвижимость...
- У брата столько недвижимости, что даже я не все знаю, - ответила Карли. - Думаю, именно поэтому Хулиетта так за него держалась. Ей хотелось продолжать жить в "том стиле, к которому она уже привыкла" - так, кажется, у вас говорится, - даже несмотря на все, что между ними произошло.
- А что между ними произошло? - вырвалось вдруг у Верити, и она тут же покраснела, почувствовав на себе задумчивый взгляд Карли.
- А разве Люк тебе ничего не рассказывал?
- Нет...
- Верити, а тебе вообще нравится мой
...? - В ее голосе прозвучал неподдельный интерес, а глаза мягко заблестели.
Под ложечкой у Вериги вдруг как-то тоскливо засосало, она пробормотала, отводя взгляд:
- Не... не в том смысле, как ты думаешь. - Чувствуя, что сестра Люка ей не верит, она покраснела. - Мне трудно определить наши взаи
моотношения...
Проведя рукой по блестящей черной шапке волос, Карли улыбнулась.
- Я не настолько глупа. Вериги, чтобы не видеть напряжение между вами. Вчера вечером и сегодня опять... Но не буду вмешиваться.
- Ты ошибаешься, - возразила Вериги, пытаясь овладеть своими чувствами, прислушиваясь к бешеному галопу сердца. - Между нами ничего такого нет...
После долгого молчания Карли задумчиво сказала:
- Люку трудно говорить о Хулиетте. Но, думаю, тебе я должна кое-что рассказать, хотя и понимаю, что он меня за это может придушить, если узнает. Они познакомились на нашей свадьбе с Раулем. Хулиетте тогда только что исполнилось семнадцать, и она была чрезвычайно привлекательна, хотя и своенравна. Мать она потеряла еще в детстве, и отец ее всю жизнь баловал. Люку тогда было всего двадцать три, и, чего греха таить, он был довольно-таки упрямым! Однажды увидев Хулиетту, он просто потерял голову. Но когда они поженились, обнаружилось, что она беременна от любовника, который бросил ее. Люк подвернулся ей как раз вовремя и спас ее репутацию...
- Что же было дальше?
- Она помирилась с любовником, а тот потребовал анализа крови для установления отцовства и доказал, что ребенок от него!
- Какой ужас! - дрогнувшим голосом произнесла Вериги, представив себе, каким это было потрясением для гордого Люка.
Карли с любопытством наблюдала за реакцией Вериги.
- Был страшный скандал. Но, само собой разумеется, ни та, ни другая семья не хотела развода, - продолжала она тихо, - а Хулиетта снова поклялась Люку в любви и умолила простить ее. Настоящий отец малютки был очень беден, именно по этой причине она решила остаться с Люком. Как бы то ни было, Люк честно попытался ее простить. Мы смотрели на него как на сумасшедшего. Я не говорю о ее первом грехе... все мы люди, в конце концов, и все мы ошибаемся. Я имею в виду ее хладнокровный обман. Она преднамеренно сделала Люка посмешищем. Но у брата очень... благородные, старомодные представления о браке - как о святыне.
Вериги с трудом подавила в себе сгон, вспоминая все те горькие упреки, что она гак самонадеянно бросила в лицо Люку во время их разговора о браке. Ей стало стыдно за необоснованные обвинения.
- Мне кажется, он был настолько травмирован и настолько разочарован, что просто не смог забыть ее предательства, - задумчиво продолжала Карли. - Несколько месяцев они еще прожили вместе, но все больше и больше отдалялись друг от друга. Он, видимо, понимал, что никогда не сможет ей доверять. А Хулиетта завела роман с другом Люка, прямо у него под носом. Только тогда Люк подал на развод...
- И Хулиетта заболела?
- Нет, заболела она через несколько месяцев после развода, когда уже вновь жила со своим первым любовником, на содержании своего отца, кстати сказать...
- А где теперь ребенок? - не выдержала Верити.
- Остался у ее бывшего любовника. Он опять бросил Хулиетту и, кажется, женился. Изредка он навещает ее, но у меня такое впечатление, что она не очень-то жаждет видеть своего ребенка. Невероятно, да? Но справедливости ради надо сказать, что бедняжка дорого заплатила за свои грехи! - грустно сказала Карли. - Вот уже несколько лет, как она прикована к постели. Она лежит в частной больнице во Флориде, получает все новые лекарства и новые виды лечения. Люк выплачивает каждый год огромную сумму на ее содержание. Но, честно говоря, я не понимаю почему. У ее отца целая сеть отелей по всей Америке, и он богат, как Крез. Думаю, Люк неправильно понимает, что такое долг. Даже несмотря на то, что между ними произошло, он чувствует себя... ответственным за нее.
Рассказ Карли все не шел у Верити из головы даже после того, как Люк и Рауль уговорили их покататься на лошадях.
Неуверенно держась в седле на гнедом мерине, она все думала и думала о том, что услышала от Карли, и не переставала наблюдать за Люком, умело управлявшим могучим гнедым жеребцом.
Ей вдруг вспомнились слова Эдварда, с некоторой завистью говорившего о Люке как о прирожденном наезднике, которому сам Бог помогал играть в поло. Ему не надо думать об управлении лошадью и заботиться о том, как она повернет и куда... Его заботит только мяч... Он так свободно держится в седле и так легко управляет лошадью, что передвигается по полю значительно быстрее других.
Почему Эдвард ничего не рассказывал ей о несчастливом браке Люка? Не хотел раскрывать чужие тайны? Люк как-то обмолвился, что Эдвард был верным другом, поддержавшим его в трудные времена. Видимо, он имел в виду брак с Хулиеттой. Эдвард, должно быть, знал все, хотя и был на три года моложе Люка; наверное, Люк доверял ему все тайны, как старому другу...
Эти мысли не оставляли ее и по дороге назад, в Пуэрто-Плата. Люк, от которого не скрылось подавленное состояние Верити, разговаривал через плечо с Карли и Раулем, время от времени незаметно поглядывая на нее.
Когда они вернулись в отель, Верити сказала, что у нее болит голова, извинилась и отказалась от прощального ужина. Ей необходимо было побыть одной и разобраться в своих чувствах. Ей очень хотелось поговорить с Люком и попытаться найти причину их столь напряженных взаимоотношений, обсудить все двусмысленности, постоянно заводившие их в тупик.