Эшли была слишком маленькой, чтобы держать букет во время свадьбы, и, честно говоря, никто из нас не доверял малышке пройтись по проходу, чтобы она не сделала что-то невероятно причудливое. Например, заставить все стулья летать. Так что она была почетной девочкой с букетом.
Бет застенчиво улыбнулась Лесе и поставила Эш на пол. Девочка на мгновение пошатнулась, а затем выпрямилась. Ее блестящие белые «Мэри Джейн» застучали по паркетному полу, когда она направилась туда, где сидела Леса. Эшли ожидающе улыбнулась ей.
Леcа взглянула на мать Эшли, а затем на нас.
— Гм, что она хочет?
Я рассмеялась, потому что в отношении Эшли это был вопрос с подвохом.
— Она, вероятно, просто будет смотреть на тебя какое-то время, а потом ей станет скучно. Сожалею. Она уже вступила в стадию гадкого ребенка, — объяснила Бет, краснея. Она повернулась к нам. — Бальный зал готов. Выглядит великолепно. Идея с рождественской тематикой была блестящей.
— Я все еще думаю, что розовый был бы потрясающим, — пробормотала Ди.
Я благоразумно промолчала.
У меня екнуло в животе. Мои подружки невесты были здесь. Комната была готова. У меня свадьба через час. О Боже.
— Все сделано! — Ди отступила назад.
Я встала и на дрожащих ногах направилась к стоящему овальному зеркалу.
— Ого, — пробормотала я. — Ты превзошла саму себя.
Ди засмеялась.
— Ну да.
Макияж, который она наложила, был мягким и чувственным. Светлый оттенок казался дымчатым, а персиковый румянец мерцал. Губы были розовые и естественные. Волосы? Красота! Я никогда не думала, что мои волосы могут выглядеть так красиво. Ди завила и закрутила их так, чтобы казалось, что они закреплены в «свободной булочке» со стратегически размещенными, тонкими завитками.
— Теперь все, что тебе нужно, это платье, — сказала Леса и подошла к тому месту, где все еще висел пакет с платьем.
Я провела пальцем по узлу, на который был завязан халат, задаваясь вопросом, насколько девочки сочтут странным, что это будет, если я немного потанцую джигу. Прежде чем я смогла это сделать, я подумала о своей маме, и у меня в груди полыхнула боль.
Маме следовало бы быть здесь.
Было трудно не скучать по ней прямо сейчас, трудно не почувствовать эту печаль. Я изо всех сил пыталась не останавливаться на том, насколько это было несправедливо, потому что знала, что это было бы последним, что моя мама хотела, чтобы я делала в тот день, который должен быть наполнен только радостью.
В дверь постучали. Когда я обернулась, то почувствовала смущение. Все, кому нужно быть здесь, были здесь.
— Да? — отозвалась Бет.
Дверь открылась, и сердце мое дрогнуло в груди.
Дэймон вошел в спальню, чем весьма шокировал всех. Сначала я могла только таращиться на него. Он был одет в черный смокинг с соответствующим бордовым жилетом под ним и, дорогая горная мама, никто не выглядел так, как Дэймон Блэк в смокинге.
Он в буквальном смысле прекратил все мои связные мысли.
Волны его темных волос были несколько прибраны и подстрижены. Сильная линия его челюсти была ровной. Яркие изумрудные глаза мерцали. Он не оглядывался по сторонам и пристально посмотрел на меня.
Я был так удивлена тем, что он был в комнате. Все накатившие на меня эмоции, которые я почувствовала, должны были помешать мне собраться с силами. Но опять же, я не должна быть так шокирована.
Конечно, Дэймон пренебрег условностями и просто зашел сюда.
Ди не выдержала.
— Что ты здесь делаешь? Ты не должен быть здесь! Это плохо!
— Тише ты, — сказал он, приподняв уголок рта, пока шел вперед.
Его сестра вскинула руки в отчаянии.
— Ты чертовски надоедлив.
Дэймон, похоже, не слышал ее, и мои глаза расширились, когда он подошел прямо ко мне. Я не двигалась, не говорила. Его полуулыбка стала шире, позволяя появиться глубокой ямочке на его щеке.
У меня перехватило дыхание, когда он обнял меня за талию одной рукой и другой рукой сжал мне шею. Он притянул меня к своему телу, у нас обоих покраснела грудь, и, поскольку я носила только тонкую одежду и кружевное нижнее белье, мне казалось, что между нами ничего не было.
Дэймон опустил свои губы к моим и поцеловал меня. Никаких быстрых клевков в губы. Никаких целомудренных поцелуев. Он был глубоким и медленным, палящим и согревающим кровь, которая мчалась по моим венам. Наши языки коснулись. Сплелись. Поцелуй заставил меня забыть, что мы не одни.