Он не мог заставить себя сказать, что одним из них была женщина. В сущности, ему не было до нее никакого дела, и все-таки… Какими бы соображениями она ни руководствовалась, вступая в банду Белого Принца, Хью не мог вообразить ее себе с петлей на шее.
Взглянув на сэра Руперта, он заметил, что баронет пристально за ним наблюдает. Его маленькие черные глазки блестели, как у охотника в пылу охоты.
Сэр Руперт был высокий худощавый человек с резкими, напряженными движениями. Волосы у него были совершенно седые, хотя ему только в этом году исполнилось пятьдесят. Нос с горбинкой придавал его лицу ястребиное выражение, от носа к тонким губам пролегли глубокие морщины. Но самой выдающейся его чертой были глаза — хотя и небольшие, они походили на тени в безлунную ночь.
— Значит, вы не видели Белого Принца настолько ясно, чтобы его узнать? — спросил сэр Руперт, прищурившись.
— Нет, совсем не видел. Повторяю, я мог различить только, что у него осанка и манеры офицера. Он держался очень уверенно и с достоинством. Но я не видел его лица и никаких знакомых черт не приметил.
— Так… — Настороженность баронета сменилась мгновенной задумчивостью. — Я ценю вашу искренность и готовность поделиться со мной этими сведениями. Леди Хаклоу очень расстроилась, но она, видимо, не правильно вас поняла.
Он изобразил на своем лице улыбку, однако Хью сразу же почувствовал, что эта вежливость напускная. Лишь разница в их общественном положении не позволяла сэру Руперту высказать свои замечания в присущей ему манере — в виде пространной лекции.
— Насколько я помню, — сказал Хью, откинувшись в кресле и слегка прищурившись, — я высказался довольно определенно и недвусмысленно. В каком смысле могла ваша супруга истолковать мои слова?
Если он ожидал, что сэра Руперта смутит такой вопрос, он ошибся.
— Не стану ходить вокруг да около, Рейнворт, — заявил баронет, наклоняясь к нему. — Вы слишком умны, чтобы удовольствоваться чем-либо, кроме правды, а правда заключается в том, что Белый Принц пользуется тем, что он называет состраданием к неимущим, чтобы составить себе состояние.
— Состояние? — переспросил удивленный Хьюго. — Насколько мне известно, он не получил ни с кого больше ста фунтов, а обычно сумма бывает куда меньше.
— Вы правы. Но если сложить вместе все, что он награбил, то получится около трех тысяч. И хотя вам такая сумма может показаться пустяком…
Хью протестующе поднял руку:
— Уверяю вас, что нет!
— Ну да, — кивнул баронет.
Когда Хьюго просил руки Гонории, он счел своим долгом сообщить сэру Руперту все подробности о положении своих дел. Теперь баронету было все известно и о долгах покойного отца Хью, и о его собственных усилиях вернуть в Хэверседж благополучие и процветание.
— Я хотел сказать, — продолжал сэр Руперт, — что для многих три тысячи фунтов — это сбережения всей жизни.
Хью признал правоту такого суждения, но возразил, что ему не верится, чтобы человек каждый день рисковал жизнью ради подобной цели. Сэр Руперт нахмурился.
— Я убежден, что Белому Принцу просто доставляет удовольствие дурачить местные власти. Неужели вы верите в сказки о его бескорыстии? Но каковы бы ни были его мотивы, Я твердо решил заставить его предстать перед судом и добиться самого сурового приговора. Я хочу, чтобы наши дороги снова стали безопасными, и намерен приложить к этому все усилия. Кстати, чем дольше я слежу за передвижениями Белого Принца, тем яснее усматриваю систему в его действиях. На этом я и рассчитываю его поймать. Поэтому убедительно прошу вас сообщать мне все, что вы узнаете об этом человеке. Могу я рассчитывать на вашу поддержку?
Хью не видел никаких оснований для возражений.
— Разумеется, — отвечал он. — Я только просил бы вас, когда Белого Принца схватят, пусть восторжествует правосудие. Мне было бы любопытно услышать его объяснения и отчет об украденных деньгах.
— Я уверен, что всякий желал бы нормального суда. Но наши блюстители порядка так давно и безуспешно пытаются призвать его к ответу за совершенные преступления, что, боюсь, их действия не всегда будут согласовываться с буквой закона.
Достав из кармана часы, он поднялся.
— А теперь я вынужден с вами проститься, поскольку еще хочу успеть в Эбботс-Энд.
Хью тоже встал. Он готов был протянуть баронету руку, но сэр Руперт уже откланялся и повернулся к нему спиной. Краткое «до свидания», брошенное им через плечо, прозвучало небрежно.
Когда запряженный четверкой экипаж пересек мост через реку Уай, перед Мэри открылся маленький городок Эбботс-Энд. Он расположился в уединенной долине, окруженной лесистыми холмами, покрытыми снегом. Большинство домов, построенных из коричневого камня, производили впечатление старинных, и это всегда особенно нравилось Мэри. Над всеми ними возвышался причудливый шпиль церкви Всех Святых, с которой был связан один очень важный исторический факт — примерно сто пятьдесят лет назад церковь Всех Святых посетил сам Карл I.
Путешествие было недолгим, но очень приятным. На дорогах лежал снег, который не успел еще превратиться в сплошную жидкую грязь. Мэри казалось, что чем дальше они удалялись от Хэверседжа, тем оживленнее, радостнее и счастливее становились ее спутницы.