– Постойте, – перебила Ярослава, – уже не то. Это же свадьба, и я буду в белом платье.
– Да? – разочарованно причмокнул он. – Слушайте, а что, если вы поженитесь в туземных костюмах?
Почувствовав, что Ярослава с минуты на минуту выйдет из себя и навсегда покинет студию ненормального режиссера, Максим положил руку ей на плечо.
– Успокойся. Падре Диего – творческая личность. Увлекающаяся. Совсем не обязательно воплощать в жизнь все его задумки целиком.
Ярослава пожала плечами. Что она здесь вообще делает? Зачем? Неужели она терпит съехавшего с катушек кокаиниста и сексуально озабоченную пенсионерку с пионерскими замашками Фаину только из-за любви вот к этому синеглазому мужчине, который, когда смотрит на нее, все время улыбается уголками губ?
Стервозная Роза Яковлевна сейчас казалась ей сущим ангелом. Да, характер у нее не ахти, но по крайней мере она не употребляет наркотиков.
Неужели ради любви к нему она способна делать вид, что ее все устраивает – и бешеные пляски в свадебном платье вокруг костров, и идиотские традиции стран, в которых она никогда не была? Неужели не проще отвести его в сторонку и, глядя в глаза, во всем признаться? А потом поймать такси и без предупреждения приехать к Полонскому в офис. Она бы свернулась калачиком на кожаном диване в приемной, а красивая секретарша приносила бы ей кофе с «Бейлиз» и датское печенье. Надо быть взрослой. Надо только набраться смелости и все сказать.
Но… Как только она начинала об этом думать, некое неприятное чувство принималось по-ишачьи брыкаться в области ее солнечного сплетения. Появлялось ощущение, будто бы она делает что-то не то, будто бы она собирается совершить самую большую в жизни ошибку. Это чувство возникало в присутствии и Андрейчика и Полонского. Она понимала, что рано или поздно все равно придется сделать выбор, что закон не позволит ей сочетаться браком с обоими, но… Яся упрямо продолжала надеяться, что все разрешится само собою. Что кто-то из них заметит червоточинку и бросит ее. Все равно, кто это будет. Она бы с благодарностью приняла такое решение. Так было бы легче.
– На сцене будут костры, – распрямившись, бормотал Падре Диего, – невеста будет метаться, освещенная пламенем, под звуки африканских барабанов! Трам-пам-пам, бух! Па-ба-ба-бам! – раздухарившись, закричал он.
Следующие пятнадцать минут Падре Диего пытался изобразить барабанную дробь: тощими руками он молотил по разным поверхностям – подоконникам, стенам, полу.
Максим и Яся удивленно за ним наблюдали – в тот момент он, как никогда, походил на запертого в замкнутом пространстве буйнопомешанного.
– Танец страсти, слияние двух лун! – орал он. – Смелый воин из племени мумбу-гнумбу ловит девушку, и та выгибается от страсти в его руках! Это танец женственности, танец податливости. Ярослава! Я это вижу. Ты будешь звездой. Дженнифер Лопес будет нервно курить в сортире! Как поступит самая красивая девушка деревни, когда смелый воин захочет взять ее силой? Она будет стонать от желания, бороться с внутренней темной стороной!
– Э-э-э… Не знаю, как насчет деревенской девушки, но лично я, наверное, засветила бы ему коленом в пах, – заметила Яся.
Падре Диего остановился посреди комнаты и открыл рот. Его взгляд на минуту остекленел. Он выглядел, как человек, внимательно прислушивающийся к чему-то, чего не замечают остальные.
– Гениально!!! – неожиданно завопил он, да так громко, что Максим Андрейчик отшатнулся, а Яся испуганно вжалась в стену. – Это же просто гениально! Это будет финальный аккорд. Зрители будут от вас без ума! Сейчас ведь все любят черный юмор.
– Что это значит – черный юмор? – забеспокоился Максим. – Что это значит – коленом в пах?
– Не волнуйся, – похлопал его по плечу Падре Диего, – мы наденем на тебя специальный кованый набалдашник. Будешь как мальтийский рыцарь. Мой знакомый художник изготовит его по моему эскизу. Вот это будет по-настоящему круто!
– Нет, но это невозможно, – смутился Андрейчик, – это как-то… глупо.
– Значит, свадьба в тропических костюмах, поцелуй вниз головой и изнасилование африканской девушки – это умно, – вмешалась Ярослава, – а набалдашник на причинное место – глупо, да?
Максим растерянно заморгал.
– При проведении этой свадьбы ни один кролик не пострадает, – вставил Падре Диего, – набалдашник надежно защитит тебя от удара.
– А мне эта идея нравится, – горячо поддержала его Ярослава, главным образом для того, чтобы позлить запаниковавшего Андрейчика.