– Вот, например, я захожу на площадку, ну, на место действия, оцениваю обстановку и сообщаю вам по рации, есть ли смысл выходить…
– Ой, дядя Яша, не надо в шпионов играть, а? – недовольно сморщившись, обернулась на него Маринка. – Еще записку с голубиной почтой пришлите!
– Да нет, тут есть смысл, – задумчиво сообщил Дима. – Не светиться лишний раз, если там коммерческое безмолвие. Хотя…
– Его задача и есть это безмолвие расшуровать хоть немного, – нравоучительно добавила Маринка.
– То есть в большинстве те, кто считает, что предварительного расследования не надо? – уточнил Яков Ефимович.
– Мы ж уже четыре месяца так ходим, – пожал плечами Дима. – До этого застоя все нормально было.
– Четыре? – поднял клочковатые седые брови Яков Ефимович. – Я думал, меньше.
Маринка с Димкой переглянулись, но помолчали.
– Значит, так, дядя Яков Ефимович, – сказала Маринка, припарковавшись. – Вы идете вперед, ведете себя нормально…
– Не вам, барышня, учить меня, как себя вести! Я потомственный русский интеллигент! – взвизгнул Яков Ефимович, но Маринка этот его визг проигнорировала:
– … а потом подтягиваемся мы, ну и обычным порядком, там… гуляем. И если публика не проникается важностью момента, вы начинаете свою разводку. О’кей?
– Меня коробит ваша лексика, однако… Давайте так. Я пошел?
– Так давно уже, – сказал Дима, демонстративно поправив бабочку.
В торговом зале было людно. Маринка решила оживить операцию, стала переливчато смеяться, резвиться, попыталась устроить с Димкой игру в догонялки – словом, вовлечь публику в упоительную любовную чехарду. Действия были восприняты с минимальным интересом, поскольку народ был одет по погоде, плотно, и только неуклюже уворачивался от носившейся между стеллажами хохочущей Маринки. Дима, как мог, в силу своего темперамента, подыгрывал, но…
– Ай, красавица! Вот украду тебя, – вступил в игру дядя Яша. – Твоему жениху выкупать тебя придется! Выкуп, выкуп! А ну-ка, мужчина, подмогните мне! Давайте, давайте!..
Подчиняясь вековой традиции, народ мало-помалу включился в действие, и Маринку начали выкупать, подкидывая в умело подставленную Ефимычем тележку разные полезные предметы и продукты.
– Ну, граждане! – канючил Ефимыч, простирая к ставшей в кружок взопревшей публике костлявые руки. – Кто ж ее с таким приданым замуж возьмет?
– Да уж как вроде взяли, – усомнился чей-то басок.
– А-а, нет! – погрозил пальцем голосу Ефимыч. – До первой ночи…
– Яшка, блин, не зарывайся! – сквозь зубы процедила Маринка, скромненько стоявшая поодаль. – Урою, гад!
– Так что – больше никто ничего не хочет добавить? – деловито осведомился Ефимыч, презрительно оглядывая собравшихся.
По толпе прокатился гул, видимо подтверждавший предположение.
– Так я таки спрашиваю жениха: возьмете невесту с таким приданым?
– Да возьму, – пожал плечами Дима, правда не слишком уверенно. – Чего уж там.
– Ага… Ну тогда «горько» молодым! – выпалил наверняка Ефимыч и, пока собравшиеся, наконец разогревшись, скандировали «горько, горько!», ловко прокатил тележку мимо глупо улыбавшейся в пространство кассирши.
– … Так! – громко провозгласил Дима, закрывая за собой двери коттеджа. – Я не понял – мы что, все это все… украли?
– Да ну что вы такое говорите, Дмитрий? – в очередной раз всплеснул руками Ефимыч. – Это закономерный результат нашей, выражаясь современным языком, разводки на бабки.
– Но ведь никто за это, – Дима с отвращением ткнул пальцем в фирменные пакеты, робко стоявшие посреди гостиной, – никто не платил! Мы же это без оплаты взяли… Стибрили, говоря по-простонародному! Или как? Конкретно и внаглую пронесли мимо кассы!
– Только не говорите мне, что вы раньше за это платили! – в ужасе схватился за голову старик.
– Мы не платили, конечно, – растерянно сказала Маринка. – Что за смысл тогда шататься? Нам все дарили… А вы что думали?
Ефимыч молчал, жевал белесыми губами, что-то усиленно соображая.
– Вы что, Яков Ефимыч, нас за… – Маринка шумно сглотнула, – за воришек, что ли, магазинных приняли?
– Акх, – тоже внезапно осип Ефимыч, – а разве нет? Я же вас не в первый раз наблюдал…
Думал – виртуозно, однако, детки тырят… На глазах… Шоплифтинг экстра-класса!
– Чего?! – в один голос громыхнули супруги.
– Шоп-лиф-тинг! – гордо задрал подбородок Ефимыч. – Термин такой, общепринятый в мировой практике. Кражи магазинные то есть. Не знали, молодые люди?
– Так, – решительно сказал Дима. – Быстро забирайте вашу долю… что там считаете нужным, и расстанемся! Но не друзьями!